Чарльз Диккенс - Торговый дом Домби и сын, Торговля оптом, в розницу и на экспорт (Главы XXXI-LXII)

- Счастье для нас в том, - ответила та, дрожащими пальцами оправляя шаль, - что любви там вовсе нет, моя милочка, но зато много гордости и ненависти. Счастье в том, что между ними нелады и борьба, и им грозит опасность - опасность, Элис!

- Какая опасность?

- Я видела то, что видела! Я знаю то, что знаю! - захихикала мать. Пусть кое-кто смотрит в оба! Пусть кое-кто остерегается. Моя дочка, быть может, еще попадет в хорошее общество.

Затем, видя, что дочь, смотревшая на нее серьезно и недоумевающе, невольно сжала руку, в которой были деньги, старуха засуетилась, чтобы поскорее их получить, и торопливо добавила:

- Ну я пойду куплю чего-нибудь. Пойду куплю чего-нибудь.

Пока она стояла с протянутой рукой перед дочерью, та, взглянув еще раз на деньги, поцеловала их, прежде чем с ними расстаться.

- Как, Эли! Ты их целуешь? - хихикнула старуха. - Вот это похоже на меня! Я это часто делаю. О, они нам приносят столько добра! - И она прижала к обвисшей груди потускневшие полупенсовики. - Столько всякого добра они нам приносят, жаль только, что не текут к нам потоком!

- Я их целую сейчас, матушка, - сказала дочь, - вряд ли я когда-нибудь делала это раньше, - ради той, которая мне их дала.

- Ради той, которая их дала, милочка? - повторила старуха, чьи тусклые глаза вспыхнули, когда она взяла деньги. - Я тоже их целую ради того, кто дает, если это может заставить его раскошелиться. Но я пойду истрачу их, милочка. Я сейчас вернусь.

- Вы, кажется, сказали, что много знаете, матушка, - заметила дочь, провожая ее взглядом до двери. - Вы стали мудрой с тех пор, как мы расстались.

- Знаю! - прокаркала старуха, отступая на шаг от двери. - Я знаю больше, чем ты думаешь. Я знаю больше, чем он думает, милочка, и об этом я тебе скоро расскажу. Я все о нем знаю.

Дочь недоверчиво улыбнулась.

- Я знаю его брата, Элис, - сказала старуха, вытянув шею со злорадством поистине страшным, - который мог бы очутиться там, где была ты, - за кражу. Он живет со своей сестрой на Северной дороге, за городом.

- Где?

- На Северной дороге, за городом, милочка. Если хочешь, можешь увидеть их дом. Похвастаться нечем, хотя у того, другого, - дом отменный... Нет, нет! - воскликнула старуха, качая головой и смеясь, потому что ее дочь вскочила со стула. - Не сейчас! Это слишком далеко; это у придорожного столба, где свалены в кучу камни... 3aвтра милочка, если погода будет хорошая и тебе захочется посмотреть. Но я пойду истрачу...

- Стойте! - Дочь бросилась к ней с бешенством, снова вспыхнувшим, как огонь. - Сестра - красивая чертовка с каштановыми волосами?

Старуха, удивленная и испуганная, кивнула головой.

- В ее лице есть что-то от него! Это красный дом, стоит в стороне. Перед дверью зеленое крылечко. Снова старуха кивнула.

- На котором я сегодня сидела! Отдайте назад деньги.

- Элис! Милочка!

- Отдайте деньги, не то вам не поздоровится!

С этими словами она вырвала деньги из рук старухи и, совершенно равнодушная к ее жалобам и мольбам, надела плащ и стремительно выбежала из дому.

Мать, прихрамывая, последовала за ней, стараясь не отставать и уговаривая ее, но эти уговоры производили на нее не больше впечатления, чем ветер, дождь и мрак, окутавший их. Упрямо и злобно стремясь к своей цели, равнодушная ко всему остальному, дочь не обращала внимания на непогоду и расстояние, как будто забыв об усталости и пройденном пути, и спешила к дому, где ей была оказана помощь. После четверти часа ходьбы старуха, выбившись из сил и запыхавшись, осмелилась уцепиться рукой за ее юбку; но на большее она не отважилась, и они молча шли под дождем и во тьме. Если у матери изредка срывалась жалоба, она сейчас же ее заглушала, опасаясь, что дочь убежит и бросит ее здесь одну; а дочь не нарушала молчания.

Был двенадцатый час ночи, когда они оставили позади городские улицы и вышли на те пустыри, среди которых находился дом. Мрак здесь был еще гуще, город раскинулся вдали, призрачный и хмурый; холодный ветер завывал на просторе; все вокруг было черно, дико, пустынно.

- Вот подходящее место для меня! - сказала дочь, останавливаясь, чтобы оглянуться. - Я уже подумала об ртом, когда была здесь сегодня.

- Элис, милочка! - воскликнула мать, тихонько дергая ее за юбку. Элис!

- Ну, что еще, матушка?

- Не отдавай денег, милая. Пожалуйста, не отдавай. Мы не можем это делать. Нам надо поужинать, милочка. Деньги - это деньги, кто бы их ни дал. Скажи им все, что хочешь, но деньги оставь себе.

- Смотрите! - сказала в ответ дочь. - Вот дом, о котором я говорила. Это он?