Джек Лондон - Избранные произведения. Том I

— Вы мне сказали, что происходите из рода Морганов, — заговорил незнакомец. — Я тоже Морган. Вот этот пират был моим родоначальником. А вы?

— Я тоже его потомок, — ответил Фрэнсис. — Мое имя Фрэнсис. А вас как зовут?

— Генри — в честь оригинала портрета. Мы с вами, очевидно, дальние родственники. Я сейчас занят поиском сокровищ старого рыжего скряги.

— Я тоже к ним подбираюсь, — сказал Фрэнсис, протягивая руку. — Но только без дележа. К черту всякие дележи!

— В вас говорит кровь Морганов, — проговорил Генри и одобрительно улыбнулся. — Пусть весь клад достанется тому, кто его первый найдет. Вот уже шесть месяцев как я тут работаю. За это время успел изрыть весь остров вдоль и поперек, но нашел только этот сундук со старым тряпьем. Богатства сэра Генри я постараюсь у вас отнять; но если понадобится, вы только затяните песнь старого пирата, и я в любой момент приду вам на помощь, сколько бы ни было вокруг врагов.

— Замечательная песня! — сказал Фрэнсис. — Я должен выучить ее наизусть. Ну-ка, начинайте!

И молодые люди снова подняли кружки и, чокнувшись, запели:

Сильная головная боль вскоре заставила Фрэнсиса умолкнуть. Он обрадовался, когда Генри, уложив его в свой гамак, сам отправился на «Анжелику», чтобы передать капитану приказания молодого американца. Фрэнсис велел Трефэзену стать на якорь, но не отпускать матросов на берег. Лежа в гамаке, Фрэнсис погрузился в глубокий сон. Только на следующий день, поздно утром, он проснулся и объявил, что голова у него снова свежа, как обычно.

— Я знаю это ощущение, — сам однажды свалился с лошади, — с сочувствием отозвался его новоявленный родственник и налил ему огромную чашку ароматного черного кофе. — Выпейте-ка это, — сразу другим человеком себя почувствуете. Завтрак могу предложить вам неважный — солонина, морские сухари и яичница из черепашьих яиц. Яйца свежие — за них я ручаюсь: я вырыл их сегодня из песка, пока вы спали.

— Эта чашка кофе одна стоит целого завтрака, — заявил Фрэнсис. Он все время смотрел на своего нового родственника, мысленно сравнивая его с портретом их общего предка.

— Вы — вылитый сэр Генри, и не только внешне, — со смехом сказал Генри, уловив один из его взглядов. — Когда вы вчера заявили, что ни за что не станете со мной делиться, я готов был поверить, что предо мной стоит сам воскресший сэр Генри. Он всегда испытывал глубокое отвращение ко всякого рода дележке. Даже тогда, когда дело касалось его собственного экипажа, и в этом была главная причина постигших его бед. Во всяком случае, он ничем не поделился со своими потомками. Ну а у меня иной характер. Я не только уступлю вам часть острова Тельца, но даже отдам свою хижину вместе со всей ее движимостью и со всеми прилегающими к ней угодьями и урочищами в ваше вечное, наследственное и потомственное владение, — и даже со всеми черепашьими яйцами, которые после меня останутся. Можете вступать во владение в любой момент.

— Что вы хотите сказать? — спросил Фрэнсис.

— То, что говорю. Здесь нет абсолютно ничего. Я перерыл весь остров, а нашел только этот сундук с тряпьем.

— Эта находка, наверное, чрезвычайно воодушевила вас?

— Еще бы! Я совсем было решил, что добрался до клада. Во всяком случае, это доказывает, что я напал на верный след.

— А почему бы нам не попытать счастья на острове Быка? — спросил Фрэнсис.

— Я сам об этом подумываю, — ответил Генри. — Впрочем, у меня есть кое-какие сведения, на основании которых я думаю предпринять поиски на материке. Ведь в старину мореплаватели часто неправильно помечали на картах широту и долготу.

— Десятый градус северной широты и девяностый восточной долготы, — произнес Фрэнсис. — Это может означать двенадцатый и девяносто второй или же восьмой и восемьдесят восьмой. Составитель карты держал записи в уме и никому не доверял своей тайны. Если он неожиданно умирал, а такова была, видимо, судьба всех бесстрашных мореплавателей, — тайна так и умирала вместе с ним.

— Иногда у меня появляется желание перебраться на остров Быка и выгнать оттуда всех этих собирателей яиц, — заговорил Генри. — А потом мне начинает казаться, что лучше сначала попытать счастья на материке. Вы тоже, наверное, собрали целую кучу всяческих указаний относительно места, где зарыт клад?

— Разумеется, — Фрэнсис кивнул головой. — Но послушай-ка, Генри, мне хотелось бы взять обратно свои слова о дележе.