Танкред Дорст: Я, Фейербах

АССИСТЕНТ. Нисколько.

ФЕЙЕРБАХ. Это понятие религиозное, в этом смысле я его и использую.

6.

АССИСТЕНТ. Меня раздражает другое - почему, если вы так знамениты, я ни разу о вас не слышал.

ФЕЙЕРБАХ. Как давно вы в театре?

АССИСТЕНТ. Пять лет.

ФЕЙЕРБАХ. Ну да, ну да! Я забываю, что вы еще молоды! Все эти пять лет я действительно не играл. Я даже семь лет не играл.

АССИСТЕНТ. Вы не играли целых семь лет?

ФЕЙЕРБАХ. А вы разве не читаете? Не просматриваете фотографий спектаклей, которые были поставлены до вашего периода? Никогда не читаете журнал "Театр сегодня"3?

АССИСТЕНТ. Если речь идет о вас, вы, наверное, имеете в виду "Театр вчера"?

ФЕЙЕРБАХ. Да, да, раньше это был превосходный журнал. В нем часто писали обо мне, публиковали мои фотографии.

АССИСТЕНТ. Чем же вы занимались все эти семь лет вашего отсутствия?

ФЕЙЕРБАХ (испуганно, как бы защищаясь). Ваш вопрос нисколько меня не задевает! Он меня не трогает! Вы заблуждаетесь! Вам не удастся оскорбить меня подобным вопросом!

АССИСТЕНТ. Да я вовсе не хотел .

ФЕЙЕРБАХ. Нет хотели, хотели! Со свойственной вам дерзкой бесчувственностью вы захотели поставить меня в дурацкое положение.

АССИСТЕНТ. Да я только хотел спросить. Не надо так волноваться.

ФЕЙЕРБАХ. На эти семь лет я решил... устроить себе перерыв.

АССИСТЕНТ. Странно.

ФЕЙЕРБАХ. Что здесь странного?

АССИСТЕНТ. Ну, это очень необычно, целых семь лет! Я имею в виду - по собственному желанию.

ФЕЙЕРБАХ (в бешенстве). Дерзкий невежа!

АССИСТЕНТ. Согласен, встречаются, конечно, актеры, которые берутся за другую профессию или посвящают себя каким-нибудь социальным проблемам, поскольку одного актерства для них недостаточно. Но в подобных случаях они уже не хотят возвращаться на сцену через семь лет.

ФЕЙЕРБАХ. "Неуд".

АССИСТЕНТ. Ведь можно заняться чем-нибудь другим, освоить другую профессию.

ФЕЙЕРБАХ. Итак, актерской профессии вы ставите: "неуд"! Один балл!

АССИСТЕНТ. Существует множество других профессий.

ФЕЙЕРБАХ. Какому же виду деятельности вы готовы дать оценку "удовлетворительно", а, может быть, даже "хорошо" или "отлично"? Аптекарь?

АССИСТЕНТ. Не совсем.

ФЕЙЕРБАХ. То есть - "неуд"! - Политик?

АССИСТЕНТ (отвергая). Ну уж, политик!

ФЕЙЕРБАХ. "Неуд"! - Учитель?

АССИСТЕНТ. Лучше не надо.

ФЕЙЕРБАХ. "Неуд"! - Спелеолог?

АССИСТЕНТ (смеясь). В пещерах слишком темно.

ФЕЙЕРБАХ. "Неуд"! - Программист?

АССИСТЕНТ. Боже упаси!

ФЕЙЕРБАХ. "Неуд"! - Авто гонщик?

АССИСТЕНТ. Возможно.

ФЕЙЕРБАХ. Возможно - означает "неуд"! - Биржевой маклер?

АССИСТЕНТ. К сожалению, нет.

ФЕЙЕРБАХ. Значит, "неуд"! - Криминалист?

АССИСТЕНТ. Да, но в полиции...

ФЕЙЕРБАХ. "Неуд"! Вот видите! Для вас все профессии неудовлетворительны! (Смеется.)

АССИСТЕНТ (с неожиданной настойчивостью). А где вы были все эти семь лет?

ФЕЙЕРБАХ. Не собираетесь ли вы заподозрить меня в том, что я находился в заключении? Что именно здесь кроется темное пятно? Возможно, уголовного характера? Какое-нибудь правонарушение? Или даже преступление?

АССИСТЕНТ. Нет, нет, нет.

ФЕЙЕРБАХ. Я не был в тюрьме! - - Все эти годы я...

АССИСТЕНТ. (останавливает его) Да оставьте вы!

ФЕЙЕРБАХ. Нет. Я отчитаюсь, хоть и вовсе не обязан. Вы для меня не авторитет. Вы сидите здесь, всего лишь оберегая место. И я занимаюсь вами только ради того, чтобы не скучать. - Мне хочется вразумить вас. - Все эти семь лет я впитывал в себя жизнь, на меня многое обрушилось, но я смог всему противостоять. Вам, мой юный ассистент, не следует рассуждать вот так - от двери к двери! В одну дверь заглянули - талант. В другую - уголовщина. В третью - унылая повседневность. Еще в одну - погубленная жизнь. Распахивать и захлопывать одну дверь за другой и быстренько определять, что за ней скрывается.

АССИСТЕНТ. Я не понимаю, что за двери...

ФЕЙЕРБАХ. Ах, о дверях я говорю в переносном смысле. Двери цвета слоновой кости.

АССИСТЕНТ (смотрит на Фейербаха так, будто лишь теперь начинает его понимать). Ах, вот как.

ФЕЙЕРБАХ (возбуждаясь). Разве жизнь, жизненный путь не может иметь пробелов? Внезапных скачков и вывертов - всего того, что в театральной пьесе, естественно, встретиться не может! Разве у меня не могло быть ослепшего брата, с которым я ходил бы в горы, семь лет подряд, а в заключение оказался бы в Венеции? Или не могло так случиться, что я семь лет пролежал, едва дыша, в коматозном состоянии? Или, что у меня была любимая мной и преданная супруга, с которой я путешествовал по разным странам, чтобы она их увидела, прежде чем ее оставит память и она погрузится в бесформенный мрак? Ведь могло же все это случиться, господин ассистент!