Якоб Гримм - Настоящие сказки братьев Гримм. Полное собрание

Затем протащил их и через деревню и, перетаскивая через лужи, приговаривал: «Теперь несемся через влажные облака».

А когда стал их втаскивать вверх по лестнице замка, он воскликнул: «Теперь уж взбираемся на небесную лестницу и скоро вступим на первый двор рая».

Взобравшись на самый верх, он оставил мешок на голубятне, и когда голуби стали кругом летать, он сказал: «Слышите, как ангелы радуются и крылами машут?»

Затем он запер дверь и ушел.

На другое утро пришел он к графу и сказал ему, что и третью задачу он выполнил: пастора вместе с причетником унес из кирхи. «А куда же ты их девал?» — «Они оба, засаженные в мешок, теперь находятся у вас на голубятне и воображают себе, что они унесены на небо».

Граф поднялся наверх и убедился в том, что вор не обманул его.

Когда пастор и причетник были из мешка выпущены, граф обратился к вору и сказал: «Ну, ты — из воров вор. И ты точно разрешил заданную тебе задачу. На этот раз ты выпутался из дела благополучно; но все же уходи из моего графства, потому что если ты опять за то же примешься, то можешь смело рассчитывать на виселицу».

Мастер-вор распрощался со своими родителями, опять ушел бродить по белу свету, и никто уже ничего более о нем не слышал.

Однажды вечером молодой барабанщик вышел один в поле и пришел к озеру; тут увидел он, что на берегу лежат три кусочка белого холста. «Какое полотно-то тонкое», — сказал он и один из этих кусочков сунул в карман.

Он пошел домой, о своей находке и думать забыл и преспокойно улегся в постель.

Чуть только стал он засыпать, ему почудилось, что кто-то зовет его по имени.

Он стал прислушиваться и расслышал тоненький голосок, который кричал ему: «Барабанщик, а барабанщик, вставай!»

Ночь была темная, и он никого не мог видеть, но ему показалось, что перед его кроватью носится какая-то легкая тень.

«Чего тебе от меня нужно?» — спросил он. «Отдай мне мою рубашку, — отвечал ему голос, — ту самую, которую ты вчера унес с озера». — «Ты ее получишь, если скажешь мне, кто ты». — «Ах, — воскликнул опять тот же голос, — я дочь могущественного короля, попалась в руки ведьмы и вынуждена жить на стеклянной горе. Каждый день я должна вместе с моими двумя сестрами купаться в озере, но без моей рубашки я не могу с озера улететь. Сестры уже полетели домой, а я должна была отстать от них. Прошу тебя, отдай мне мою рубашку». — «Успокойся, бедняжка, — сказал ей барабанщик, — охотно возвращу тебе твою рубашку», — и подал ей рубашку в темноте.

Она быстро схватила ее и хотела с нею умчаться.

«Обожди минутку, — сказал он ей, — быть может, я могу тебе помочь?» — «Помочь ты мне можешь только тогда, когда ты поднимешься на стеклянную гору и избавишь меня из-под власти ведьмы. Но тебе не дойти до той горы, да если бы ты и пришел к ней, так на нее не взберешься». — «Захочу, так взберусь! — сказал барабанщик. — Мне тебя жалко, а страху я не ведаю. Но ведь я не знаю дороги к той стеклянной горе!» — «Дорога идет лесом, в котором живут людоеды, — отвечал голос, — и больше я ничего тебе не смею сказать».

Затем он услышал, как она улетела.

На рассвете барабанщик поднялся, повесил свой барабан через плечо и бесстрашно двинулся вглубь того леса, в котором жили людоеды. Пройдя по нему некоторое расстояние и не видя ни одного великана, барабанщик подумал: «Надо мне этих негодяев разбудить», — принялся за барабан и давай выбивать на нем такую дробь, что птицы с криком взвились с деревьев!

Вскоре из травы поднялся и великан, который в траве спал, поднялся и стал с сосною вровень.

«Козявка этакая! — крикнул великан. — Как смеешь ты тут барабанить? Самый-то сладкий сон мой нарушил!» — «Я потому и барабанил, чтобы указать путь многотысячному войску, которое идет за мною следом», — отвечал барабанщик.

«А этому многотысячному войску чего же нужно в моем лесу?» — спросил великан.

«Они хотят лес от такого чудовища, как ты, очистить, а тебе карачун прописать». — «Ого! Да я вас всех, как мурашей, растопчу!» — «Ты воображаешь себе, что мог бы против них что-нибудь сделать? — сказал барабанщик. — Да ведь если ты нагнешься, чтобы хоть одного ухватить, то он отпрыгнет и спрячется; а чуть ты спать ляжешь, они из всех кустов повылезут и полезут на тебя: у каждого в руках стальной молоток, и этими молотками они тебе живо прошибут череп».

Великан нахмурился и подумал: «Коли я с этим хитрым народом схвачусь, так, пожалуй, и точно — не приключилось бы мне какого зла! Волка и медведя я задушить могу, а от этих червяков отбиться будет мудрено».