Клапка Джером - Трое на велосипедах

И наконец, в этой книге не будет описаний природы. И не потому, что я поленился, - я сдерживал себя. Нет ничего легче, чем описывать природу; нет ничего труднее и бессмысленнее, чем читать эти описания. В те времена, когда Гиббону при описании Геллеспонта приходилось полагаться на рассказы путешественников, а Рейн был знаком английским студентам главным образом по "Запискам" Цезаря, каждый путешественник, куда бы ни забрасывала его судьба, считал своим долгом, по мере возможностей, описать то, что видел. Д-ру Джонсону, не видевшему ничего, кроме той части Лондона, что открывается с Флит-стрит, доставит большое удовольствие ознакомиться с описанием йоркширских пустошей. Кокни, который не бывал в местности более возвышенной, чем Хогс-бэк в Сарри, с восхищением прочтет репортаж о восхождении на Сноудон. Но нам, знающим, что такое пароход и фотокамера, этого не нужно. Человек, который каждый год играет в теннис у подножья Маттерхорна, а в бильярд - на склонах Риги, вряд ли скажет вам спасибо за подробное и занудное описание Грампийских гор. Средний человек знаком с Ниагарой: он видел с полдюжины картин, сотни фотографий, тысячи картинок в иллюстрированных журналах, пару-тройку панорам, и словесное описание знаменитого водопада покажется ему скучным.

Один мой американский друг, образованный джентльмен, знаток и любитель поэзии, как-то признался, что из восемнадцатипенсового фотоальбома с видами Озерного края он получил более точное и более яркое представление об этом районе, чем из полного собрания сочинений Кольриджа, Саути и Вордсворта, вместе взятых. Также помню, как он однажды сказал по поводу литературных описаний природы: проку от них не больше, чем от красочных описаний блюд, которые автор имел удовольствие поглотить за обедом. Но это уже имеет отношение к другому вопросу, а именно: к конкретному назначению каждого из искусств. Мой друг полагает, что как холст и масло представляют собой средства, не пригодные для написания романа, так и словесные описания являются в лучшем случае не чем иным, как жалкой попыткой подменить зрение совсем иными чувствами.

В этой связи мне всегда вспоминается жаркий школьный денек. Шел урок литературы. Начался он с того, что нам дали прочесть длинное, но крайне бессодержательное стихотворение. Автора я, к стыду своему, забыл, как, впрочем, и название стихотворения. Закончив читать, мы закрыли учебники, и учитель, добрый седовласый джентльмен, попросил нас пересказать стихотворение своими словами.

- Ну-с, - сказал учитель, - о чем же в нем пойдет речь?

- В нем, сэр, - сказал первый мальчик - отвечал он набычившись, с явной неохотой, как будто речь шла о предмете, на который он, будь его воля, и не обратил бы внимания, - говорится о деве.

- Ну что ж, - согласился учитель, - а теперь передай содержание своими словами. Ты ведь знаешь: "дева" сейчас не говорят; говорят "девушка". Да, стихотворение о девушке. Что же дальше?

- О девушке, - повторил ученик; замена одного слова другим, казалось, придала ему решимости, - которая жила в лесу.

- В каком лесу? - спросил учитель.

Ученик уставился в чернильницу, а затем перевел взгляд на потолок.

- Давай-давай, - настаивал учитель, понемногу теряя терпение, - вы читали стихотворение целых десять минут. Не может быть, чтобы ты ничего не сумел рассказать нам о лесе.

- Кривые дерева, дрожащие их листья, - тут же отозвался ученик.

- Нет-нет, - перебил его учитель, - не надо читать наизусть. Расскажи своими словами, что это был за лес, в котором жила девушка.

Учитель от нетерпения притопнул ногой; ученик совсем стушевался.

- Сэр, это был самый обыкновенный лес.

- Скажи ему, что это был за лес, - сказал учитель, вызывая другого ученика.

Второй ученик сказал, что это был "зеленый лес", на что учитель рассердился еще больше, обозвал его болваном, хотя за что - непонятно, и вызвал третьего, который вот уже целую минуту сидел как на углях и размахивал рукой, словно сломавшийся семафор. Не спроси его учитель, он бы выкрикнул ответ с места; знания так распирали его, что он покраснел от натуги.

- Сырой и мрачный лес, - проорал третий ученик, слава Богу, он не лопнул.

- Сырой и мрачный лес, - одобрительно повторил учитель. - А почему он был сырой и мрачный?

И на этот вопрос у третьего ученика нашелся ответ:

- Туда не попадало солнце.

Учитель был рад, что среди целого класса сыскалась хоть одна поэтическая душа.

- Туда не попадало солнце, а лучше сказать, туда не проникали солнечные лучи. А почему туда не проникали солнечные лучи?