Джордж Элиот - Миддлмарч

Подобранный искусно, даст ответ,

И колокол тяжелый тихо в лад

С ней запоет.

В этот вечер Лидгейт заговорил с Розамондой о миссис Кейсобон и с удивлением упомянул про силу чувства, которое она, по-видимому, питает к этому сухому, педантичному человеку на тридцать лет старше нее.

- Ну, разумеется, она предана мужу, - заметила Розамонда так, словно это было непререкаемым законом, - подобные женские логические построения Лидгейт находил очаровательными. У Розамонды же мелькнула мысль, что вовсе не так уж плохо быть хозяйкой Лоуик-Мэнора, когда мужу остается жить недолго. - Вы находите ее очень красивой?

- Да, она красива, но я как-то об этом не думал, - ответил Лидгейт.

- Вероятно, врачам об этом думать не подобает, - сказала Розамонда, и на ее щеках заиграли ямочки. - Но как растет ваша практика! Ведь вас уже, кажется, приглашали Четтемы. И вот теперь - Кейсобоны!

- Да, - равнодушно ответил Лидгейт. - Но мне больше нравится лечить бедняков. Болезни людей с положением очень однообразны, и приходится с почтительным видом выслушивать куда больше чепухи.

- Ну, не больше, чем в Мидлмарче, - сказала Розамонда. - Зато вы идете по широким коридорам и все вокруг благоухает розовыми лепестками.

- Совершенно справедливо, мадемуазель де Монморанси! (*91) - воскликнул Лидгейт и, наклонившись к столику, безымянным пальцем приподнял изящный носовой платочек, который выглядывал из ее ридикюля. Он томно вздохнул, словно упиваясь ароматом, а затем с улыбкой посмотрел на Розамонду.

Однако, как ни приятно было Лидгейту с такой непринужденностью и свободой виться над прекраснейшим цветком Мидлмарча, долго это продолжаться не могло. Прятаться от чужих глаз в этом городе было нисколько не легче, чем в любом другом месте, и постоянно флиртующая парочка не могла не испытывать воздействия всяческих влияний, зависимостей, нажимов, стычек, тяготений и отталкиваний, которые определяют ход событий. Все, что делала мисс Винси, обязательно замечалось, а в эти дни поклонники и порицатели и вовсе не спускали с нее глаз, так как миссис Винси после некоторых колебаний отправилась вместе с Фредом погостить в Стоун-Корте, ибо у нее не было иного способа угодить старику Фезерстоуну и в то же время оберечь сына от Мэри Гарт, которая по мере выздоровления Фреда казалась все менее и менее желанной невесткой.

Тетушка Булстрод, например, с тех пор как миссис Винси уехала, стала чаще появляться на Лоуик-Гейт, навещая Розамонду. Она питала к брату искреннюю сестринскую любовь и, хотя считала, что он мог бы найти себе жену, более равную ему по положению, тем не менее распространяла эту любовь и на его детей. Миссис Булстрод числила среди своих приятельниц миссис Плимдейл. У них были очень схожие вкусы в отношении шелковых материй, фасонов нижнего белья, фарфоровой посуды и священнослужителей; они поверяли друг другу мелкие домашние неприятности, обменивались подробностями о своих недомоганиях, и кое-какие свидетельства превосходства миссис Булстрод - а именно, более серьезные наклонности, приверженность ко всему духовному и загородный дом - только способствовали оживлению их беседы, не сея между ними розни. Обе были доброжелательны и не разбирались в своих внутренних побуждениях.

Как-то, приехав к миссис Плимдейл с утренним визитом, миссис Булстрод вскоре сказала, что ей пора: она должна еще навестить бедняжку Розамонду.

- А почему вы называете ее бедняжкой? - спросила миссис Плимдейл, маленькая остролицая женщина с круглыми глазами, похожая на прирученного сокола.

- Ведь она так красива и получила такое неразумное воспитание! Ее мать, как вы знаете, всегда отличалась легкомыслием, и оттого я опасаюсь за детей.

- Однако, Гарриет, откровенно говоря, - многозначительно произнесла миссис Плимдейл, - вы с мистером Булстродом должны быть довольны: вы же сделали для мистера Лидгейта все, что можно.

- Селина, о чем вы говорите? - спросила миссис Булстрод с искренним недоумением.

- О том, что я от души рада за Неда, - сказала миссис Плимдейл. Правда, он может обеспечить такую жену лучше, чем некоторые, но мне всегда хотелось, чтобы он поискал себе другую невесту. Все же материнское сердце не может быть спокойно - ведь такие разочарования сбивают молодых людей с правильного пути. А если бы меня спросили, я бы сказала, что не люблю, когда в городе обосновываются чужие.

- Ну, не знаю, Селина, - в свою очередь, многозначительно сказала миссис Булстрод. - Когда-то и мистер Булстрод был в городе чужим. Авраам и Моисей были чужими в чужой земле, и нам заповедано оказывать гостеприимство пришельцам. И особенно, - добавила она, помолчав, - когда они праведны.