— Сегодня нас немного меньше, — сказал Джаннотто, — по это не страшно. Стоит нам появиться на строительных площадках, и мы найдем там немало сторонников.
День уже наступал, небо порозовело, и забастовщики, ночевавшие на улице, продрогли. В крепости труба заиграла подъем.
Подъем, солдаты!
Нет, пикетчиков было немного, два человека могли бы свободно пересчитать их по пальцам. Они окликали друг друга по имени или по прозвищу, как привыкли, ведь они хорошо знали друг друга и не было надобности каждому называть свою профессию. Так образовалось шесть групп, в зависимости от того, у какого хозяина, на каком предприятии и строительной площадке они работали.
Группа со строительной площадки Мадии близ моста Моссе, которой руководил Джаннотто, была самой многочисленной. В нее входили:
Джеминьяни,
Локки,
Дзулимо,
Пальяччи
и Ровини.
Потом шли:
Вольпи
и Пердженто,
которые работали у Тайути на виа дель Джельсомино.
Затем те, кто работал на предприятиях Лампреди, на строительном участке № 2 по виа Чиркондария:
Лучии,
Пьерани
и Гигоне.
С предприятий братьев Массетани, у которых был подряд на постройку группы коттеджей в Курэ:
Чиони,
Асканио,
Пиладино
и Граццини.
Потом:
Филиберти, по прозвищу Корсьеро,
Польверози
и Лукателли
со строительной площадки Фиаски, тоже в Курэ, где возводились склады нового литейного завода.
И, наконец, группа со строительной площадки инженера Бадолати по улице 20-го Сентября, где также работали Бутори, по прозвищу Немец, Олиндо Тинаи и Аминта Доннини:
Метелло Салани,
старый Липпи,
анархист Фриани
и маленький Ренцони, он же Ренцони-внук.
Невольно они подсчитали: двадцать один человек — три каменщика первой руки, десять каменщиков и штукатуров, два помощника каменщика и шесть чернорабочих.
— По-моему, здесь представлены строители всех разрядов, — сказал Джаннотто.
И хотя это были рабочие только с шести участков, они представляли крупнейшие строительные предприятия и объекты, которые вот уже в течение сорока пяти дней были брошены на произвол судьбы. Если бы им удалось продлить забастовку на этих шести площадках, хозяева пошли бы в конце концов на переговоры.
— По крайней мере мы не теряем надежды, — сказал в заключение Джаннотто.
Он подошел к Метелло, и они пожали друг другу руки.
Через несколько минут все шесть групп разошлись в шести различных направлениях. Четыре пикетчика со стройки Бадолати шагали вдоль берега Муньоне.
— Что ж, не будем терять надежды, — повторил Липпи, — но я предвижу еще немало трудностей.
Он заметил, что маленький Ренцони сорвал на берегу ромашку и заткнул ее за ухо. Старик покачал головой и сказал:
— Эх, и горькая наша доля!
Потом обратился к Метелло:
— Не спеши так, Тополек, мне ведь уже не двадцать лет.
— И мне тоже, — отозвался Метелло.
— А мне как раз двадцать! — воскликнул маленький Ренцони. — Но я не могу с вами поменяться!
Его лицо сияло улыбкой — единственное веселое лицо среди стольких угрюмых и решительных лиц. Продлится ли забастовка или начнется работа, а верная подруга Ренцони так или иначе будет ждать его с двенадцати до часу у Торре делла Дзекка и он во что бы то ни стало придет на свиданье.
— Имей в виду, двадцать лет бывает только раз в жизни! — заметил Фриани.
Они дошли до виадука над Муньоне, когда с другой стороны города показалось солнце.
Липпи сказал:
— Будьте готовы к тому, что мы встретим там солдат.
— Встретим или не встретим, — отвечал Метелло, — нам нужно действовать как можно дальше от строительной площадки.
Большинство рабочих добирались на участок обычным путем: шли через насыпь, которая частично опоясывала стройку. Это — кратчайший путь, иначе приходится делать круг, обходить возделанные поля и возвращаться через переезд, что вовсе ни к чему. Через насыпь проложены две дороги для повозок, они ведут на улицы 20-го Сентября и Понте-Россо. Достаточно расставить людей у этих двух перекрестков, чтобы видеть каждого, кто идет на работу. Так и решили сделать. Пока что можно было пройтись по насыпи и взглянуть, как обстоят дела на самой строительной площадке.
— А если они нас не послушаются, не получится ли то же самое, что вчера вечером? — спросил маленький Ренцони.
Ему — никто не ответил, а он не захотел, чтобы товарищи считали его трусом.
— Я это говорю потому, что в полдень у меня свиданье с одним человеком, — добавил он.
Читать дальше