Джордж Элиот - Адам Бид

Хетти совершенно свыклась с мыслью, что люди любили посмотреть на нее. Она не была слепа к тому, что молодой Лука Бриттон из Брокстона приходил в церковь в Геслопе по воскресеньям после обеда с целью, чтоб иметь возможность видеть ее, и что он сделал бы более решительные шаги, если б ее дядя, Пойзер, будучи невысокого мнения о молодом человеке, отец которого имел такую дурную землю, как у старика Луки Бриттона, не запретил ее тетке ободрять его какой бы то ни было вежливостью. Она заметила также, что мистер Крег, садовник, живший в Оленьей Роще, был влюблен в нее по уши и в последнее время делал признания, в которых нельзя было ошибиться, в виде сладчайшей клубники и гиперболического гороха. Она знала еще лучше, что Адам Бид – высокий, стройный, умный, бравый Адам Бид, – который пользовался таким авторитетом у всех живших в окрестности и которого ее дядя всегда был рад видеть вечером, говоря, что «Адам гораздо лучше знал толк во многих вещах, нежели те, которые считали себя лучше его», – она знала, что этот Адам, который часто бывал так суров со всеми другими людьми и не очень-то бегал за девицами, от одного ее слова или взгляда бледнел или краснел когда угодно. Сфера сравнения Хетти была необширна, но она не могла не заметить, что Адам был то, что называется, человеком, всегда знал, что сказать о вещах, мог сообщить ее дяде, как следует подпереть избу, и духом починить масляник; он с первого взгляда знал качество орешника, сваленного ветром, отчего на стенах показывается сырость и что нужно делать для того, чтоб извести крыс; у него был красивый почерк, который можно было легко разобрать; он мог делать вычисления в голове – такая степень совершенства была вовсе не известна между богатейшими фермерами той страны. Он вовсе не походил на этого олуха Луку Бриттона, который, идя однажды с ней всю дорогу от Брокстона до Геслопа, прервал молчание только замечанием, что серая гусыня начала класть яйца. А что касается мистера Крега, садовника, то он был человек довольно умный, это правда, но косоног и говорил всегда нескладно и нараспев, притом же, по самому снисходительному предположению, ему было уж очень недалеко до сорока.

Хетти нисколько не сомневалась, что ее дядя желал, чтоб она ободряла Адама, и был бы доволен, если б она вышла замуж за него. Ибо в те времена не было строгой черты разрядного разграничения между фермером и достойным уважения ремесленником, и в семейном быту, так же как и в трактирах, они часто разговаривали друг с другом за кружкой эля. Фермер тайно утешался мыслью, что он был человек с капиталом и имел влияние на приходские дела, и это поддерживало его при явном превосходстве Адама над ним в разговоре. Мартин Пойзер не был частым посетителем трактиров, но любил дружески поболтать за своим домашним пивом, и хотя было приятно излагать закон глупому соседу, который не имел никакого понятия, каким образом улучшить свою ферму, для разнообразия было также очень интересно научиться чему-нибудь у такого умного малого, как Адам Бид. Согласно с этим, в последние три года, с того времени как Адам надзирал за постройкой нового амбара, он всегда встречал радушный прием на господской мызе, в особенности в зимний вечер, когда все семейство по патриархальному обычаю, хозяин и хозяйка, дети и слуги, собирались в той знаменитой кухне в соразмерном достоинству каждого расстоянии от яркого огня. И, по крайней мере в последние два года, Хетти привыкла слышать, как ее дядя говорил: «Адам Бид работает теперь по жалованью, но он непременно будет сам хозяином. Это так же верно, как то, что я сижу на этом кресле. Мистер Бердж поступает дельно, желая, чтоб он стал его компаньоном и женился на его дочери, если справедливо то, что говорит молва. Женщина, которая выйдет замуж за него, сделает хорошую партию, все равно, будет ли это в Благовещение или Михайлов день». Это замечание всегда сопровождалось искренним согласием со стороны мистрис Призер. «Ах, – говаривала она, – конечно, славно иметь готового богатого мужа, а может случиться, что он будет готовый дурак, и ведь бесполезно набивать карман деньгами, если в уголке есть дыра. Мало вам будет пользы, что у вас есть собственная телега: если возница глуп, то он как раз опрокинет вас в ров. Я всегда говорила, что никогда не вышла бы за человека, у которого нет мозга, ибо что тут будет хорошего, если женщина, которая имеет свой собственный мозг, привязана к дураку, над которым смеются все? Это все равно, что если б она великолепно вырядилась и поехала на осле задом».