Айн (http://marsexxx.com, marsexxx@ya.ru) - Источник

Рорк достал ручку и подписался, не глядя на бумаги.

— Вы не прочитали, — сказал Винанд.

Рорк бросил бумаги через стол.

— Пожалуйста, подпишите оба экземпляра.

Рорк подчинился.

— Благодарю вас, — сказал Винанд, подписал контракт и протянул один экземпляр Рорку: — Это ваш экземпляр.

Рорк сунул бумагу в карман.

— Я не сказал о финансовой стороне. Ни для кого не секрет, что так называемой империи Винанда пришел конец. Однако она в добром здравии и функционирует так же хорошо, как и раньше, по всей стране, за исключением Нью-Йорка. На мою жизнь ее хватит. Но она умрет со мной. Я намерен ликвидировать большую

ее часть. Поэтому можете не ограничивать себя соображениями экономии, разрабатывая проект. Вы вольны определять стоимость строительства. Здание будет стоять еще долгое нремя после того, как исчезнут газеты.

— Конечно, мистер Винанд.

— Я полагаю, что вы захотите решать вопросы эксплуатации здания с надлежащей экономической эффективностью. Но нас не должны беспокоить окупаемость и прибыль на начальные капиталовложения. Им не к кому будет возвращаться.

— Да, мистер Винанд.

— Если принять во внимание, как ведет себя мир в нынешние времена, ту катастрофу, к которой он устремился, этот проект может показаться безумием. Век небоскребов прошел. Наступило время массового жилищного строительства. А это прелюдия к пещерному веку. Но вас не пугает эскапада против целого света. Это будет последний небоскреб Нью-Йорка. И это окажется весьма кстати — последнее достижение человека, прежде чем человечество уничтожит себя.

— Человечество никогда не уничтожит себя, мистер Винанд. Во всяком случае, пока оно способно на такие действия.

— Какие действия?

— Возведение здания Винанда.

— Это уже ваша задача. Мертвецы, такие, как «Знамя», годятся лишь на финансовое удобрение для великих проектов. В этом их назначение.

Винанд взял свой экземпляр контракта, сложил его и аккуратным, точным движением отправил во внутренний карман пиджака. Не меняя тона, он добавил:

— Однажды я сказал вам, что это здание должно быть памятником всей моей жизни. Теперь увековечивать нечего. Здание Винанда будет замечательно только тем, что вы вложите в него.

Он поднялся, давая понять, что встреча подошла к концу. Рорк встал и, прощаясь, склонил голову. Он держал ее так на мгновение дольше, чем требовал простой поклон.

В дверях он остановился и обернулся. Винанд стоял за столом не двигаясь. Они посмотрели друг на друга.

Винанд произнес:

— Воздвигни его как памятник той духовной силе, которая есть у тебя… и которая могла быть у меня.

XX

Весенним днем, полтора года спустя, Доминик направлялась на строительство здания Винанда.

Она смотрела на небоскребы, разрывавшие низкую линию городских крыш. Они внезапно вырывались вверх, словно выросли из земли за минуту до того, как она подняла глаза, застигнув их в момент последнего порыва. Казалось, секундой раньше она увидела бы их движение.

Она свернула за угол у Адской Кухни и вышла к обширному расчищенному пустырю.

По развороченной земле ползали грейдеры и бульдозеры, выравнивая поверхность будущего парка. В центре возвышался остов здания Винанда, уже возведенный под самое небо. Верхняя часть остова еще висела нагой, не одетой в бетон стальной клеткой. Но уже подбирались вверх стекло и дерево, наращивая плоть на неудержимо рвавшуюся в небо арматуру.

Она думала' говорят, что сердце земли состоит из огня. Оно взято в оковы и безмолвно. Но время от времени огонь прорывается сквозь глину, руду, гранит, стремясь на свободу. И тогда застывает в таких формах, как эта.

Она подошла ближе. Стройплощадка была обнесена деревянным забором. Забор пестрел яркими вывесками, плакатами и надписями, рекламирующими фирмы, которые поставляли материалы и возводили высочайшее в мире здание: «Стальные конструкции "Нэшнл стил"», «Стекло "Лудлов"», «"Уэллс-Клермонт" — электрооборудование», «"Кесслер" — лифты и подъемники», «"Нэш и Даннинг" — строительные подряды».

Она остановилась, увидев то, чего не замечала раньше. Казалось, ее коснулся рукой сказочный волшебник, способный исцелять. Она не была знакома с Генри Камероном и не слышала его высказывания, но то, что она чувствовала сейчас, вылилось в когда-то произнесенные им слова: «…если ты пронесешь свой девиз до конца, то это и будет победа. Победа не только для тебя, Говард, но и для чего-то, что обязано победить, чего-то, благодаря чему движется мир, хотя оно и обречено оставаться непризнанным и неузнанным. И так будут отомщены все те, кто пал до тебя, кто страдал так же, как предстоит страдать тебе».