Айн (http://marsexxx.com, marsexxx@ya.ru) - Источник

Вы увидите, друзья мои, что Питер реализовал свое Я именно в том, что здание не несет отпечатка ни его личности, ни чьей-либо еще. В этом и заключается подлинное величие самоотверженного духа молодости, который впитал все наши знания и опыт и, обогатив их благородным блеском собственного таланта, подарил миру. Только таким образом, воплощая достижения всех в своем собственном, отдельный человек может стать представителем бесчисленного множества людей, а не выразителем собственных сиюминутных капризов…

…все, кто умеет видеть суть вещей, видят то, что хотел сказать Питер Китинг всем нам, создавая здание «Космо-Злотник», видят, что три простых массивных основания являются как бы единым телом нашего рабочего класса, на котором покоится все общество, что ряды идентичных окон, обращенные стеклами к солнцу, не что иное, как души простых людей, бесчисленные и безвестные создания, тянущиеся к свету, равные в своем братстве, что изящные пилястры, поднимающиеся от своего прочного основания и обрывающиеся в веселом дыхании коринфских капителей, — все это цветы нашей культуры, расцветающие лишь в том случае, если их корни укреплены в плодородной почве широких масс…

…отвечая всем тем, кто полагает всех критиков чудовищами, чьей единственной целью является уничтожение легко ранимого таланта, наша рубрика хотела бы поблагодарить Питера Китинга за предоставление нам редкой — о, какой редкой! — возможности показать нашу радость в исполнении нашего подлинного долга, который состоит в открытии юного таланта, — разумеется, когда есть что открывать. И если Питеру Китингу случится прочесть эти строки, мы не ожидаем от него благодарности. Благодарить должны мы».

Только когда Китинг принялся читать статью в третий раз, он обратил внимание на несколько строчек, написанных красным карандашом и уместившихся возле заголовка:

«Дорогой Питер Китинг,

загляните на днях ко мне в редакцию. Мне хотелось бы узнать,

как вы выглядите. Э.М.Т.»

Он выпустил вырезку из рук, и она слетела на стол, а он в каком-то блаженном оцепенении стоял над ней, запустив пальцы себе в волосы. Потом он повернулся к своим эскизам здания «Космо-Злотник», развешанным на стене между громадными фотографиями Парфенона и Лувра. Он вгляделся в его пилястры. Китинг никогда не думал о них как о культуре, расцветающей в широких массах, но, решил он, такой взгляд вполне оправдан — как и все прочие похвалы.

Затем он схватил телефонную трубку. Ему ответил высокий монотонный голос, принадлежавший секретарю Эллсворта Тухи. Он договорился о встрече с Тухи на завтра, в половине пятого.

В последующие часы его рутинная работа наполнилась ощущением небывалого подъема. Казалось, слова Эллсворта Тухи смогли превратить его обыденную деятельность из обычной плоской фрески в благородный барельеф, одним мановением придав ей третье измерение.

Гай Франком завел привычку время от времени выходить из своего кабинета без всякой видимой причины. Сдержанные тона его рубашек и носков неизменно гармонировали с сединой в висках. В такие минуты он стоял молча и благожелательно улыбался. Китинг промчался мимо него в чертежную и, заметив его присутствие, не остановился, а лишь замедлил свой бег для того, чтобы сунуть в складки его носового платка цвета мальвы, торчавшего из нагрудного кармана, шуршащий клочок газеты:

— Почитай в свободное время, Гай. — А когда уже почти исчез в соседней комнате, прибавил: — Ты не против пообедать со мной сегодня, Гай? Подожди меня в «Плаза»*.

Когда Китинг возвращался с обеда, его остановил молодой чертежник, который высоким от возбуждения голосом спросил:

— Скажите, мистер Китинг, а кто же это стрелял в Эллсворта Тухи?

Китинг с трудом выдохнул:

— Кто — что сделал?

— Стрелял в мистера Тухи.

— Кто?

— Это я как раз и спрашивал. Кто?

— Стрелял… в Эллсворта Тухи?

— Да, я прочел об этом в газете у одного парня в ресторане. Не было времени купить самому.

— Он… убит?

— Вот этого я и не знаю. Прочел, что вроде только стреляли.

— Но если он убит, опубликуют ли завтра его колонку?

— Не знаю. А в чем дело, мистер Китинг?

— Отправляйтесь и живо принесите мне газету.

— Но мне надо…

— Принеси мне газету, ты, чертов идиот!

Статья была опубликована в дневных выпусках газет.

«Сегодня утром, когда Эллсворт Тухи покинул свою машину напротив радиостанции, где он должен был выйти в эфир с беседой «Бессловесные и беззащитные», в него стреляли. Выстрел не достиг цели. Эллсворт Тухи остался невозмутимым и полностью владел собой. Его поведение можно назвать театральным только в том смысле, что в нем полностью отсутствовало что-либо театральное. Он сказал: «Мы не можем заставлять радиослушателей ждать» — и поспешил наверх, к микрофону, где, не упомянув о случившемся, провел получасовую беседу, полагаясь лишь на память, как всегда. При аресте стрелявший ничего не сказал».