Пенелопа Фицджеральд - Книжная лавка

– Нет, как раз сказал! Он немного прокашлялся, а потом попросил меня передать это письмо миссис Грин.

В руках у мальчика был белый конверт с черной каймой. И хотя Флоренс все это время глаз с траурного конверта не сводила, она все же взяла его очень осторожно, словно сама себе не веря. Ей никогда прежде с мистером Брандишем даже разговаривать не доводилось. И даже на том приеме в Имении у нее не было ни малейших надежд с ним познакомиться. Всем в Хардборо было известно, что миссис Гамар, считая себя покровительницей, инициатором или даже хозяйкой всех сколько-нибудь ценных общественных начинаний, очень хотела бы считать мистера Брандиша своим другом, но, поскольку она прожила в Имении всего пятнадцать лет и родом была не из Саффолка, эти ее мечты оказались тщетны. Возможно, общество этой дамы мистера Брандиша попросту не привлекало. Да и потом, сам он, особенно в последние годы, дом свой практически не покидал, так что у Флоренс вызвало удивление уже то, что он даже ее имя и фамилию знает.

– Я не понимаю, каким образом это письмо могло быть написано для меня, – волновалась Флоренс.

Ей хотелось остаться одной, но ни Рэвен, ни Уолли уходить даже не думали; оба ждали, когда она вскроет конверт.

– Вы насчет траурной каймы-то особо не переживайте, – успокоил ее Рэвен. – Старик ведь наверняка эти конверты заказал еще в 1919 году, когда они все с Первой мировой вернулись; в тот год как раз миссис Брандиш умерла. А я совсем еще сосунком был.

– А от чего она умерла?

– Вообще-то, миссис Грин, это очень странная история. Утонула она. Пошла напрямки через болота и утопла.

Внутри конверта оказался одинокий листок бумаги и тоже с черной каймой.

«Дорогая миссис Грин!

Я бы хотел пожелать Вам успехов. Во времена моего прадеда на Хай-стрит был один книготорговец, который, насколько я знаю, чуть не прихлопнул какого-то чересчур сварливого посетителя, запустив в него толстым томом. Уж больно тот посетитель возмущался задержкой в доставке очередной части одного нового романа – по-моему, это был «Домби и сын» Диккенса. И с тех пор ни у кого в Хардборо недостало мужества, чтобы вновь начать продавать здесь книги. Вы делаете нам честь. Я бы непременно посетил Ваш магазин, если б хоть иногда выходил из дома, но в последнее время я окончательно пришел к выводу, что мне этого делать не стоит; однако, если в вашей библиотеке будут выдавать книги на дом, я с огромным удовольствием туда запишусь.

Библиотека! Эта мысль ей даже в голову раньше не приходила; да и места у нее в доме явно не хватает…

– Он наверняка не удовлетворен тем ассортиментом, который предлагает наша «передвижка», – заметил Рэвен.

«Передвижкой» назывался закрытый фургон, в котором раз в месяц в Хардборо привозили книги из публичной библиотеки Флинтмаркета. Обычно предлагаемые «передвижкой» книги были настолько зачитаны, что страницы в них приобрели странную прозрачность. Все любители чтения в Хардборо успели уже по нескольку раз прочесть эти книги.

Флоренс проводила Уолли до двери и поблагодарила; он сдержанно кивнул в ответ. Похоже, он многим оказывал подобные услуги. У него и сейчас на багажнике велосипеда возвышалась сумка с продуктами, а с руля – руль Уолли привинтил ручками вниз, чтобы все было как у «настоящего гоночного», – свисала плетеная корзинка с несушкой.

– Она на яйцах сидит, миссис Грин. Я ее от нас везу к сводной сестре моего двоюродного брата, которая тоже цыплят разводить хочет.

Флоренс легонько коснулась мягких взъерошенных перьев старой несушки. Та сидела, нахохлившись, и напоминала неопрятную красно-коричневую кучку; она даже глаза с трудом приоткрыла. Вся ее энергия была сейчас направлена на производство тепла, и казалось, что от этого даже корзинка чуть-чуть подрагивает в неторопливом, но вполне определенном ритме.

– Еще раз спасибо тебе, Уолли, что поработал для меня почтальоном, – повторила Флоренс. – Дел у тебя, насколько я вижу, хватает. – И она, взяв свою сумку, без лишних слов подписалась на еще один «скаутский кирпич».

Рэвен ушел не сразу. Он объяснил, что и пришел-то в основном для того, чтобы обсудить с Флоренс «одну важную проблему», после чего без обиняков заявил, что ей непременно нужен помощник. Например, кто-нибудь из местных подростков мог бы после школы приходить в магазин и помогать ей.

– Вы имеете в виду Уолли?

– Нет, уж точно не его. Этого не заставишь торчать в закрытом помещении среди книг. Да и вообще Уолли больше математикой интересуется. А читать он не очень-то любит; если б любил, так наверняка еще по дороге сунул бы нос в ваше письмо. Но, как вы и сами могли видеть, он этого не сделал.