Пенелопа Фицджеральд - Книжная лавка

На кухне, расположенной в задней части дома, Флоренс пришлось выделить два глубоких выдвижных ящика тем особым книгам, что были посвящены ее книжному бизнесу – нигде больше для них свободного места не нашлось, – и она сложила туда гроссбух и амбарные книги с записями о повторных заказах и новых закупках, с отчетами о продажах, мелких статьях прихода и расхода и так далее. Все эти нелюбимые книги, пока еще пустые, с незаполненными двойными колонками, словно угрожали безмолвному содружеству тех книг, что поселились на полках за соседней дверью. Понимая, что не особенно сильна в умении составлять отчеты и подводить баланс, Флоренс вообще предпочла бы, чтобы эти амбарные книги так и остались без читателя. Но этого допустить было нельзя; это с ее стороны было бы проявлением слабости, и она попросила Айви, племянницу Джесси Уэлфорд, девицу хитроватую, если не сказать продувную, работавшую в какой-то бухгалтерской фирме в Лоустофте, раз в месяц приходить к ней в магазин и учинять проверку. «Будем время от времени устраивать маленькое финансовое разбирательство», – снисходительно заметила Айви Уэлфорд, словно подобная процедура должна была подействовать на Флоренс как тонизирующее средство на слабоумных. Подобная житейская мудрость в устах девушки двадцати одного года от роду вызывала у Флоренс некоторую тревогу; кроме того, ей было ясно, что с Айви непременно придется как-то расплачиваться; однако и мистер Торнтон, и управляющий банком, похоже, испытали облегчение, узнав, что для подведения бухгалтерских итогов Флоренс пригласила именно Айви. Они так и сказали: у этой девицы голова как надо прикручена.

Открытие книжного магазина «Старый Дом» должно было состояться на следующее утро, но у Флоренс и в мыслях не было устраивать по этому поводу какой-то праздник; она и не знала толком, кого именно следовало бы на такой праздник пригласить, и решила, что самое главное – это собственное хорошее настроение. Ведь если у тебя настроение хорошее, ты и наедине с собой можешь все очень даже неплохо отпраздновать. Флоренс как раз обдумывала эту мысль, когда отворилась дверь, выходящая на улицу, и в магазин вошел Рэвен.

– Часто вы тут одна бываете, – заметил он и сразу же извинился за то, что явился прямо в болотных сапогах.

Затем Рэвен принялся осматривать помещение, проверяя, ровно ли юные скауты повесили полки, и, разумеется, нашел к чему придраться:

– Вон там, возле буфета, на одну восьмую дюйма выступает.

Но Флоренс не хотелось замечать подобных мелочей; она вообще не видела никаких недостатков в своем замечательном магазине. Да и потом, когда книги уже выстроились на полках – она специально сдвинула их чуть больше вперед (ей невыносимо было видеть, что они заваливаются назад, в пустоту, точно побежденные воины), – вряд ли в глаза станут бросаться какие-то мелкие недостатки в оформлении. Это как с тем красным платьем, думала Флоренс: пообносится и «сядет по фигуре». А к тому платью она и впрямь постепенно привыкла, тем более что теперь оно действительно сидело неплохо.

– И стены они покрасили кое-как, неровно, – продолжал ревизию Рэвен. – Вы можете указать им на это, когда они в следующий раз к вам заявятся.

Флоренс была совсем не уверена, что узнает хоть кого-то из юных скаутов, если на нем не будет форменной скаутской одежды; но оказалось, что она ошибается. Стоило Уолли, одетому в обыкновенный школьный блейзер и относительно приличные брюки, купленные в магазине «Товары для сельской местности», появиться у нее в магазине, и она сразу же его узнала.

Он сообщил, что у него «письмо для миссис Грин».

– Письмо? От кого это? – спросил Рэвен.

– От мистера Брандиша.

– Что? Неужели мистер Брандиш сам вышел из Холт-хауса и вручил тебе письмо для миссис Грин?

– Нет, мистер Рэвен, он просто подошел поближе к окну и щелкнул.

– Языком?

– Нет, пальцами.

– Но как же ты сумел это расслышать через оконное стекло?

– Да я не то чтобы расслышал, а скорей просто догадался.

– Ну и как он выглядел? Бледный небось?

Уолли засомневался, не зная, как ответить.

– Ну да, бледный. И мрачный немного. Да я толком и сказать не могу, как он выглядел. Голова у него вроде как между плечами утопла.

– И ты испугался?

– Нет, мне показалось, что надо бы поторопиться.

– Морскому скауту всегда лучше поторопиться, – машинально поддержал его Рэвен. – Я его уж, пожалуй, с месяц не видел, хотя погода давно установилась хорошая. А когда он мне в последний раз хоть что-то сказал, я и вовсе не упомню. Он ведь и тебе, наверно, ни слова не сказал, да?