Джордж Гаскойн: Колыбельная

[Написав первое тайное письмо леди Элинор и услышав от нее недоумения и упреки, Фердинандо вышел в сад и сочинил такие стихи.]

Вирсавия в саду купалась в летний зной,

Ее увидел царь Давид и стал он сам не свой.

Премудрый Соломон, хоть был искусный маг,

И тот защиты не нашел от таковых атак.

Оружьем красоты был наповал сражен

И мужественный Геркулес, и доблестный Самсон.

Затмится мелких звезд докучный хоровод,

Когда слепящий метеор на небеса взойдет.

Посылка

Довольно этих строк, чтоб угадали Вы,

Какими гуморами полн я с ног до головы.

Ф. И.

[Фердинандо написал для своей госпожи еще много писем и стихов, среди которых был следующий, весьма искусный сонет.]

Когда тебя узрел я, о звезда,

Твой блеск и прелесть дивную твою,

Признаюсь: я зажмурился тогда,

Как трус невольно жмурится в бою.

Когда я вновь раскрыть глаза посмел,

Они еще спасти меня могли б,

Вдаль ускользнув; но я в упор смотрел,

Увы! - и засмотрелся, и погиб.

Я - словно птичка у сучка в плену,

Которую схватил коварный клей:

Чем судорожней лапку я тяну,

Тем делается самому больней.

Как видно, нет мне участи другой,

Чем плен принять и стать твоим слугой.

[С этого момента леди Элинор начинает называть Фердинандо не иначе, как "слугой" или "добрым слугой", но и сама ненароком попадает в ярмо любовной страсти и в скором времени назначает ему свидание ночью на галерее, прилегающей к ее спальне. Фердинандо приходит туда в ночном платье, спрятав под него обнаженную шпагу, и встречает леди Элинор, также одетую в ночной наряд. Она шутливо упрекает его, что он явился на свидание, как на поединок с врагом, на что Фердинандо отвечает, что принес клинок единственно для ее защиты.] Леди казалась успокоена таким ответом и, чтобы недавний испуг поскорей развеялся, они стали беседовать и вести себя вольней, жестами и словами стремясь как можно лучше утешить и вознаградить друг друга. Но для чего я трачу столько слов, описывая радости, которые (за недостатком опыта) я не могу передать во всей полноте? Короче говоря, Фердинандо был мужчиной, и не один из нас не остался бы бесчувственным на его месте, так что я оклеветал бы его (жесточе, чем Дидона, своим великим поношением роду Энея), если бы допустил, что из жалости или из робости он не посмел прижать ее нежное тело к жесткому полу галереи. И так как она по своей женской любезности согласна была принять грубые доски пола за пуховую перину, циновки за тонкие простыни и ночное платье Фердинандо за покрывало, то они провели ночь без сна, но во взаимном удовольствии до той поры, когда ярчайшая из звезд заторопилась покинуть небосвод и Фердинандо со своей возлюбленной принуждены были прервать восторги и тысячами нежных лобзаний и пылких объятий изобразить "Как жалко расставаться".

[С того дня свидания Фердинандо и леди Элинор сделались регулярными, но благодаря их осторожной предусмотрительности скрытыми ото всех, за исключением разве леди Фрэнсис, которая обо всем догадывалась, но на предательство была не способна. Фердинанд, упоенный любовью, сочинил для своей госпожи весьма искусные и приятные стансы под названием "Пир в лунном свете" и множество других стихотворений. Даже возвращение мужа леди Элинор не смогло помешать радостям любовников. Муж подружился с Фердинандо и с удовольствием проводил с ним время. Однажды на охоте он потерял свой охотничий рог и попросил таковой у Фердинандо, но не смог выдуть из него ни звука, так как рог оказался слишком тугим. "Дуй сильнее, пока не сломаешь, - усмехнулся в сторону Фердинандо, - я сработал тебе такой рог, который нипочем не сломать во всю твою жизнь"; и по возвращении с охоты сложил следующий сонет, не замедлив преподнести его своей возлюбленной.]

Прослышал я, что есть такие зерна,

Из коих (если только должный труд

К ним приложить и поливать упорно)

Рога в конечном счете прорастут.

Искал я долго почвы благодатной,

Чтоб этот опыт провести, - и вот

Нашел: мне стало ясно и понятно

Башка ревнивца очень подойдет.

Но где ее сыскать? Не зная правил,

Я долго в собственном затылке скреб,

Но муж твой благородно предоставил

Под семена свой плодородный лоб.

Рог вырос - я изрядно потрудился,

Но мужу этот рог не пригодился.

[Вскоре, однако, радости Фердинандо, достигнув, казалось бы, наивысшей полноты, стали быстро клониться к закату, ибо тот невзрачный, но хитрый секретарь леди Элинор, который прежде был ее любовником, вернулся из Флоренции и, едва только Фердинандо его увидел, как впал в сильнейший недуг наподобие лихорадки, от которого немедленно слег в постель. Все благородные дамы, бывшие в доме, дружным строем пришли навещать и развлекать больного, а леди Элинор, видя своего "слугу" в таком беспомощном состоянии, не могла сдержать слез. Ревность и Раскаяние целый день отчаянно боролись в сердце Фердинандо, и хотя второе почти одолелj первую, мучительное Подозрение все-таки оставалось... После ужина, во время очередного визита дам, леди Элинор успела шепнуть Фердинандо, что вернется к нему ночью.]