Джон Голсуорси - Последняя глава (Книга 3)

- Дядя полагает, - спокойно сказала Динни, - что хотя бы часть присяжных нам поверит и что денежное возмещение удастся уменьшить.

Роджер кивнул.

- Посмотрим, что скажет мистер Кингсон. Мне хотелось бы теперь повидать вашего отца и сэра Лоренса.

Динни подошла к двери и открыла ее перед сестрой и Крумом. Обернувшись, оона взглянула на "юного" Роджера. У него был такой вид, точно кто-то очень просил его поверить в чудо. Он поймал ее взгляд, смешно дернул головой и вынул из кармана табакерку. Динни закрыла дверь и подошла к нему.

- Вы сделаете большую ошибку, если не поверите. Они говорят чистую правду.

- Почему она ушла от мужа, мисс Черрел?

- Если она не хочет вам сказать, не могу сказать и я. Но я убеждена в ее правоте.

Он несколько мгновений испытующе смотрел на нее.

- Почему-то, - сказал он внезапно, - мне бы хотелось, чтобы на ее месте были вы.

И, взяв понюшку табаку, он обернулся к генералу и сэру Лоренсу.

- Ну, как? - спросил генерал.

Лицо Роджера вдруг стало еще более красноватым.

- Если у нее были достаточно серьезные основания, чтобы уйти от мужа...

- Основания были.

- Папа! - Она, очевидно, не хочет о них говорить.

- Я тоже не стала бы, - негромко заметила Динни.

Роджер пробормотал:

- Однако от этого зависит все.

- Для Крума дело может обернуться серьезно, мистер Форсайт, - сказал сэр Лоренс.

- Безусловно, сэр Лоренс, и в любом случае. Я лучше поговорю с ними порознь. Потом узнаю точку зрения мистера Кингсона и завтра вас извещу. Это вас устраивает, генерал?

- Но этот Корвен меня просто возмущает! - вырвалось у генерала.

- Вот именно! - ответил "юный" Роджер, и Динни показалось, что она никогда не слышала более неуверенной интонации.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Динни сидела в маленькой пустой приемной, перелистывая "Таймс". Тони Крум стоял у окна.

- Динни, - сказал он, оборачиваясь к ней, - не могу ли я хоть чем-нибудь ей помочь? В известном смысле я кругом виноват, но я изо всех сил старался держать себя в руках.

Динни взглянула на его огорченное лицо.

- Не знаю. По-моему, нужно говорить только правду.

- А вы верите в нашего адвоката?

- Пожалуй. Мне нравится, как он нюхает табак.

- А я не верю в эту защиту. Ради чего мучить Клер в суде, если она совершенно невиновна? И какое это имеет значение, если они меня разорят?

- Мы должны как-нибудь помешать этому.

- Неужели вы думаете, я допущу...

- Не будем спорить. Тони. На сегодня хватит! Правда, здесь противно? В приемной у дантиста и то приятней: там хоть есть старые иллюстрированные журналы, гравюры на стенах, и можно привести с собой собаку.

- А курить здесь разрешается?

- Конечно.

- Только у меня очень плохие сигареты.

Динни взяла у него сигарету, и некоторое время они молча курили.

- Нет, какая все-таки мерзость! - сказал он вдруг. - Этому господину придется ведь приехать сюда? Он по-настоящему, наверно, никогда ее ни капли не любил!

- О нет, конечно, любил. "Souvent homme varie, folle est qui s'y fie" {Мужчина часто меняется, безрассудна женщина, доверяющая ему (франц.).}.

- Ну, лучше бы ему со мной не встречаться, - мрачно сказал Крум.

Он вернулся к окну и стал смотреть на улицу. Динни сидела, вспоминая другую сцену, когда двое мужчин все же столкнулись, и их унизительная встреча, похожая на встречу двух разъяренных псов, имела для нее столь трагические последствия.

Вошла Клер. На ее обычно бледных щеках горели красные пятна. - Ваша очередь, Тони,

Крум отошел от окна, пристально посмотрел ей в лицо и направился в комнату адвоката. Динни почувствовала глубокую жалость.

- Уф! - сказала Клер. - Идем скорей отсюда!

На улице она продолжала:

- Знаешь, Динни, уж лучше бы нам быть настоящими любовниками, а то и положение нелепое и все равно никто не верит.

- Но мы верим.

- Да, ты и папа. Но этот кролик с табакеркой не верит, да и никто не поверит. И все же я решила выдержать до конца. Тони я не предам и не уступлю Джерри ни на йоту.

- Давай выпьем чаю, - предложила Динни. - Можно же где-нибудь в Сити напиться чаю!

На людной улице они скоро увидели ресторанчик.

- Значит, тебе не понравился "юный" Роджер? - спросила Динни, когда они уселись за круглый столик.

- Нет, он славный и, кажется, вполне порядочный человек. Должно быть, юристы вообще не способны кому-нибудь верить. Но меня ничто не заставит рассказать о своей жизни с Джерри, я твердо решила.

- Я понимаю Роджера. Ты начинаешь сражение, уже наполовину проиграв его.

- Я не позволю защитникам касаться этой стороны вопроса. Раз мы их нанимаем, пусть делают то, что мы требуем. Отсюда я еду прямо в Темпл, а может быть, и в парламент.