Альва Бесси - Антиамериканцы

— Но Лэнг в своей книге тоже ставит очень острые вопросы, — сказал Бен, и Чэдвик кивнул в знак согласия.

— Лэнг может позволить себе такую роскошь.

— Я сейчас же начну окончательно отделывать рукопись, — пообещал Бен.

— Да, да, конечно! Вы так быстро написали книгу, что мы будем выплачивать вам еженедельные суммы еще в течение трех месяцев.

Заметив, что Бен готов вспылить, Чэдвик положил руку ему на плечо.

— Я давно уже не читал ничего подобного, Бен. Вы должны радоваться! Это настоящая литература.

«Радоваться! — думал Бен, уходя от редактора. — Чему тут радоваться, если судьба книги предрешена еще до того, как критики разделаются с ней?»

Спустя две недели Эллен получила приглашение на партийное собрание, которое состоялось у них на квартире, на Сидней-плейс. Международное положение становилось напряженнее с каждым днем, и Бен решил, что Эллен сможет принять участие в обсуждении вопроса.

Теперь он каждый день вспоминал свой разговор с Эдом Бушем в поезде между Бург-Мадам и Парижем. «Мы возвратимся домой как раз вовремя, чтобы оказаться призванными в американскую армию», — предсказывал Эд. Он немного ошибся во времени, но вообще-то правильно предугадал развитие событий.

В начале мая Гитлер и Муссолини объявили о своем намерении заключить итало-германский военно-политический союз, и во второй половине мая в Берлине был подписан соответствующий договор. Вооружение Германии и Италии велось такими бешеными темпами, что только слепец или явный соучастник этого преступления мог отрицать всю обоснованность марксистского анализа сущности фашизма.

В далекой Монголии, на реке Халхин-гол, происходили «пограничные стычки» между японскими и советскими войсками. Газеты могли называть эти бои «стычками», но люди гибли там каждый день.

В тот вечер на партийном собрании обсуждали все обостряющийся кризис в международном положении. Участники дискуссии соглашались, что подавляющее большинство американского народа осталось безучастным к захвату Эфиопии и жестоким урокам Испании и Албании., к трагической судьбе преданной союзниками Чехословакии и непрекращающейся агрессии Японии против Китая.

Собрание пришло к выводу, что мюнхенская сделка есть не что иное, как попытка Англии и Франции (при молчаливом согласии, если не при активном попустительстве США) натравить Гитлера на СССР. «В наше время это означает мир», — заявил Чемберлен, и через неделю после его возвращения в Лондон зонтик, с которым он летал в Мюнхен, стал символом национального позора.

Как заставить людей забить тревогу? Как сделать, чтобы их ненависть к фашизму вылилась в организованное движение, способное положить конец умиротворению агрессоров? Конечно, речь Рузвельта «Остановить агрессоров» прозвучала чудесно, но она не была дополнена конкретными действиями США в Испании или где-нибудь ещё.

— Тебе понравилось собрание? — спросил Бен, когда товарищи разошлись и они с Эллен остались одни.

— Да, разумеется, — криво улыбнулась она. — Боюсь только, что я ничего не поняла.

— Это уж не поверю! Ведь ты пришла к своим взглядам вполне самостоятельно еще до того, как мы встретились. (Бен постеснялся напомнить Эллен, что, по ее словам, она развелась с мужем из-за политических разногласий).

— Так-то оно так. Только я боялась и рот раскрыть. Мне казалось, что я не скажу ничего нового.

— Обычная история. То же самое чувствовал вначале каждый из нас. К тому же ораторы на собраниях злоупотребляют, как правило, партийным жаргоном. Твое выступление могло бы внести свежую струю в прения. Но ничего, ты еще выступишь!

— Ты все еще хочешь, чтобы я стала членом партии?

— А ты сама?

— Я хочу делить с тобой все твои радости и огорчения, Бен.

— Глупости! Ты хочешь жить своей жизнью, верно?

— И это правда. — Эллен помолчала. — Знаешь, я наблюдала, как ты ведешь собрание, слушала тебя и думала: смогу ли я когда-нибудь вот так же целиком отдавать себя партии, как ты? Твоя самоотверженность даже несколько встревожила меня.

Бен засмеялся.

— Но ты и сама уже участвуешь в работе партии, девочка, хотя пока еще и не осознаешь этого.

— А что ты собираешься делать, когда Пибоди перестанет выплачивать тебе гонорар? — неожиданно спросила Эллен. Бен нахмурился.

— Об этом я не думал, — сознался он.

Бен состоял в лекторской группе журнала «Нью мэссис». Так как спрос на ораторов был в эти дни исключительно велик, ему приходилось выступать по три — четыре раза в неделю — в Манхеттене, Бруклине, Куинси, Бронксе [114] Районы города Нью-Йорка. — Прим. ред. и даже в Коннектикуте. За каждое выступление он получал обычно пять-десять долларов. Иногда с ним ездила Эллен, но чаще она оставалась дома с ребенком, не желая слишком загружать мать.