Валентина Немова - Лишний вес

— Да ничего, — призналась мне Дарья Дмитриевна год спустя, — ни слежки, ни ревности, ни упреков, терпела, сохраняя свое достоинство. И все прощала ему, все, когда видела, как много он работает. Незаметно гляну на него: Господи, подумаю, чего только нет в его седой, дважды контуженной голове (разврат, как мне кажется, был подспорьем ему в работе, а работа — оправданием для распущенности). Однако напрасно он пользовался таким допингом. Общение с доступными женщинами не столько помогало ему в творчестве, сколько мешало, хотя он не сознавал этого, не обогащало его духовно, а обедняло. Меняя партнерш, он так и не полюбил ни одну из них. А это, в свою очередь, являлось причиной того, что он, рисуя всех своих героев мужского пола с самого себя, не смог создать, как ни мечтал об этом (кто из писателей о таких вещах не мечтает?!) образ положительного героя, такого, который явился бы образоцом для подражания и стал бы кумиром молодежи, вроде Павки Корчагина! Вести себя в быту, как Ненашев, писатель, безусловно, может. И никто ему этого не запретит. А вот если действующее лицо его произведения будет позволять себе то же самое, что и он, ему не удастся вызвать симпатию у читателя, будь он хотть самым красивым, талантливым в мире, приносящим большую пользу окружающим. Чтобы персонаж какого-то произведения полюбился читателю, он сам должен уметь любить. Не просто влюбляться время от времени то в ту, то в другую женщину (а женщина — в мужчин), а по-настоящему, верно и преданно любить одного человека. Такой способностью не отличается ни один из героев Ненашева. Они влюбляются, какое-то время горит у них душа, голова кружится, но кончается произведение, влюбленные расстаются, и на этом кончается их влечение друг к другу. Чувствуется: в будущем они уже не встретятся, а если встретятся, то будут уже обременены отношениями с другими партнерами. Чтобы понятнее было, что я имею в виду, приведу пример. Возьмем Григория Мелехова из "Тихого Дона". Конечно, он интересен прежде всего своими сомнениями, колебаниями идейного характера, вызванными сложностью исторического периода, временем, в котором довелось ему жить. Но отнимите у него любовь к Аксинье, что от него останется? Голые идеи. Скукота. В общем, настоящего искусства нет там, где нет настоящих, больших чувств. Ненашеву, конечно, было приятно, когда его называли великим. Но сам себя таким он не считал. Называл себя "провинциальным" писателем. Говорил про себя, что он "медленно ходит, медленно думает". Был бы он великим, не уехал бы так далеко от Москвы и сумел бы утвердиться в центре России. И главную книгу написал бы не в семидесятилетнем возрасте, а гораздо раньше. И жизнь его сложилась бы совсем по-другому. Не дожил бы он, наверное, до семидесяти лет, потому что:

"Русский гений издавна венчает

Тех, которые мало живут…"

И постеснялся бы протаскивать в союз писателей авторов вроде Дарьи Дмитриевны".

По всей вероятности, Слотина, как и я, осуждала его за то, что он сделал супруге своей такое одолжение. Беседуя с ним, она спросила:

— Как Вы относитесь к творчеству Дарьи Дмитриевны? — Он ответил:

— Да никак…

(Все-таки при всех своих недостатках он был честным человеком, не преувеличивал достоинства ни свои — как писателя, ни своей супруги). Спохватившись, он добавил еще несколько фраз. И вот что он сказал:

— Я не все читал, что она написала (не счел, значит, нужным. А вот другие пусть ее книги читают, тратят свое время).

Начав заниматься творчеством лет в шестьдесят, а то и позднее, к восьмидесяти издала шестнадцать книг (занимаясь в то же время домашними делами и перепечаткой того, что писал Иван Семенович). В какой-то из своих статей он признается, что за всю свою жизнь сам ни строчки не напечатал на машинке. Э то делала его помощница — Дарья Дмитриевна.

Он сказал, беседуя со Слотиной, что из всего написанного Дарьей Дмитриевной ему понравилась лишь одна ее повесть (не буду уточнять, какая именно).

Из шестнадцати книг только одно произведение! Тем не менее он не воспрепятствовал ее вступлению в союз. Почему? Есть у него еще вот такое высказывание: "Я говорил и писал уже не раз, что писателем рождаются, а вот членом союза писателей становятся иногда очень быстро, ловко, успешно и хлебно". Последнее слово в этой цитате все объясняет. В комментариях к своей главной книге на вопрос, который, как видно, был ему задан, кто помогал ему в работе, он ответил, что самой большой своей помощницей считает Дарью Дмитриевну (о чем я уже говорила выше).