Цви Прейгерзон - Когда погаснет лампада

Весна. Ее песня, ее дрожь и счастье, радость сердца и тела, повсеместное кипение жизни!

Так бывает, когда перед самым приходом конца собирает язычок пламени последние силы и вспыхивает, и трепещет, и тянется вверх к высокому небу.

О, эта беда, сладкая и мучительная, налетающая на неразумного человека по достижении определенного возраста! Настигла она и нашего Соломона: он женился! Фирочка Шотланд, поймав в свои сети такого парня, как Соломон, уже не отпустила его на свободу. Да он туда особо и не стремился, а, напротив, думал только о Фирочке. Пришел конец авантюрным приключениям Соломона… или даже вернее будет сказать: пришел конец Соломону!

Весна, и мы находим двух наших героев, Вениамина и Соломона, озабоченными сверх всякой меры. С одной стороны — сессия, с другой — весенние ночи. По двадцать четыре часа в сутки сидят друзья над книгами. Но прошло и это: слава Богу, закончились экзамены, настало время подвести черту. Результаты Соломона не слишком радуют — Фирочка привела-таки его к фатальному столкновению с «Деталями машин».

Но в то время на дворе уже стоял июнь, ликующее лето, и Соломон решил не печалиться. Ничего страшного. До первого сентября, до начала четвертого курса, он еще сто раз успеет разобраться с этим «хвостом». А сейчас пора заняться другими важными вещами.

Соломон женится! В одно прекрасное утро он расписался с Фирочкой в загсе, а вечером в Филипповском переулке устроили небольшое празднество. И хотя никто не рассылал приглашений на тисненой бумаге и в золотой рамке, собралось довольно много народу с обеих брачующихся сторон.

Вениамин, понятно, представлял жениха. В сборе была и вся семья Шотланд: присутствовал даже отец семейства, который как раз недавно вернулся из своих бесконечных странствий во благо часового завода. Его черные как смоль, цыганские волосы резко выделялись на фоне каштановых и рыжеватых голов, наполнявших полуподвальную квартиру. Непривычно молчаливая, озабоченная столом и угощением, но все же очень праздничная, расхаживала по комнатам хозяйка Раиса Исааковна. Почти не слышно было ее в этот вечер. Зато новобрачные сияли и этим выделялись среди всех. Они оба были одеты в белое с ног до головы.

Сколько разных цветов в одном месте — цыганских и золотистых! Какой живописный праздник для взгляда, сколько красивых еврейских юношей и девушек, приятного веселья, радости, смеха, блеска глаз и зубов! Много рюмок было выпито в честь молодой пары, и, как это принято у нас, не уставали гости кричать «Горько!». Осторожными и невинными казались поцелуи жениха и невесты. Не простая девушка Фирочка — истинная женщина она! Воздушна и легка, как тростинка, но в этой паре именно она обладает практической хваткой. В то время как Соломон обзавелся неприятным «хвостом» в виде проваленного экзамена по «Деталям машин», Фирочка ухитрилась пройти свои выпускные испытания без сучка без задоринки. И оценки в ее аттестате выглядели совсем неплохо. Нет-нет, была у нее несомненная хватка, у этой невинной красавицы…

Итак, Соломон сиял от шнурков ботинок до галстука на шее, порхал и блистал, и два золотых зуба добавляли блеска в это сияние. Он выпил немало, но, безусловно, не через край. Ведь рядом с ним сидела его молодая жена, чистый ангел-избавитель, сидела и нежной, но твердой рукой правила их общими делами. Несомненно, теперь-то уж этот ангел приберет к рукам поводья, теперь-то уж не будет у Соломона недостатка в указаниях, что делать и как поступать. Зато хозяин дома пил без всякой меры, и никто даже не подумал остановить его. Что тут поделаешь — был Шотланд диким, свободным человеком, любителем странствий и авантюр. Кроме того, он с юности не отличался разговорчивостью: весь отпущенный на семью запас болтливости достался хозяйке, Раисе Исааковне.

Но именно тем вечером довелось Вениамину услышать в полной силе польско-цыганский голос этого человека. Уже крепко выпив, вдруг ударился Залман Шотланд в пение. Ударился курам на смех! Бог лишил человека музыкального слуха, зато подарил ему оглушительный бас, способный потрясти мировые основы. И теперь будьте любезны слушать старые песни, которые пелись тридцать лет назад в городе Варшаве.

Неказистые песни, эхо стучащего сердца. Во всю мощь своего баса ревел цыганистый певец, а в это время Шоул Левин, слесарь-изобретатель, рассказывал Вениамину о своих проблемах. Не дает изобретателю покоя одна пружина в часовом механизме — пружина, тайну которой не разгадал пока у нас никто. Полная нелепость! В эти дни, дни индустриализации, приходится импортировать сталь для часовых пружин из-за границы! Боже милостивый, неужели нет у нас своих мозгов? И Шоул углубляется в вопросы выплавки стали, говорит о закалке, отпуске, охлаждении и так далее и тому подобное. Видано ли такое — на свадьбе! Что ж, истинный творец-изобретатель не дает своей голове покоя ни днем ни ночью.