Цви Прейгерзон - Когда погаснет лампада

Жив народ Израиля… Вот только все больше и больше свежих холмиков на еврейском кладбище Гадяча. Есть и молодежь, готовая отдать жизнь борьбе против врага. В лесу наши старые знакомые Соломон и Вениамин строят себе землянку, Глаша помогает.

Работа эта непростая. Сначала нужно заготовить стройматериалы: бревна для каркаса будущего земляного помещения. Бревна надо отмерить, напилить, снять с них кору. Затем столбы вкапываются в землю, на них укладываются доски и ветки, и все это засыпается сверху лесной почвой.

Парни стараются, как могут, Глаша тоже не отстает. Люди строят себе лесное убежище, первую партизанскую землянку в глубине чащи. Две пары глаз не знают устали, мечутся, не находят себе места — то встретятся на мгновение, то снова разбегутся в разные стороны. Глаше кажется, что мир вернулся на землю. Странное дело! Прошло всего несколько дней с момента возвращения Вениамина, но она уже видит перед собой лишь его, лишь он один и существует для нее, один в целом свете. Она постоянно думает об этом парне, о его белозубой улыбке, о его слегка покатых плечах, о его серых глазах, поглядывающих на нее со смесью грусти и радости. Эти глаза и просят, и требуют, и притягивают к себе. Они зовут, и Глаша не хочет противиться этому зову; в сердце ее поет древняя песня, поет и рвется наружу, неслышная песня без слов.

Землянка построена и хорошо замаскирована. Начинается лесная жизнь. Глаша получает приказ. Ей поручено вернуться в Вельбовку и поговорить с Гавриленко. Вениамин идет проводить девушку. Они молча шагают между соснами. Сейчас, когда они остались наедине, смущение овладело обоими. Хвойный ковер глушит шаги, но сердца стучат так, что закладывает уши.

— Возвращайся, Вениамин, еще заблудишься.

Они останавливаются. Глаша поднимает глаза и встречает его горячий взгляд.

— Глаша, — говорит Вениамин, — знала бы ты, как хорошо видеть тебя здесь!

Она краснеет, а потом отвечает — отвечает упреком, который, впрочем, тут же сменяется совсем другой интонацией.

— Ну да, конечно. Два года назад ты видел только Лидию Степановну… — Глаша на секунду замолкает и вдруг выпаливает: — Заколдовал ты меня, Вениамин!

Она резко поворачивается и убегает. Вечереет. Глаша исчезла за стволами сосен. Вениамин возвращается к землянке; на губах его трепещет едва заметная улыбка.

Глаша тоже торопится домой, она мчится по лесу, не глядя по сторонам. Осенний вечер опускается на леса и дороги, но в Глашином сердце сияет рассвет. Душа ее поет и знать не хочет никакой темноты. Она ускоряет свой бег и вдруг видит женщину, лежащую в кустах. Что тут делает Лидия Степановна?

Она приближается к мертвому телу, видит остекленевшие глаза, трогает холодную руку и наконец понимает, что здесь произошло. Радость Глаши мгновенно испаряется. Это наверняка Тихон Васильевич. Глаша уже давно заметила кое-какие признаки; кроме того, она прекрасно знает, кто такой Тихон Сидоренко. Знает железную силу его рук, его дикий характер, его пьяные песни.

Но как теперь рассказать обо всем больным старикам? Глаша бежит домой и приводит Веру. Две девушки в ужасе стоят над телом задушенной Лиды. Потемнело небо, молчит земля, нет у нее слов. Все исчезает под темным и холодным покрывалом ночи.

Когда весть об убийстве Лидии Степановны дошла до Романа Назаровича Иванчука, он снова послал дочь в Вельбовку пригласить к себе Гавриленко и Веру. Гавриленко, бывший ученик Романа Назаровича, не привык отказывать старому учителю; между ними давно уже установились сердечные дружеские отношения. По просьбе Веры к ним присоединилась и Глаша.

В доме Иванчука состоялось короткое совещание. Перед смертью Лида обо всем рассказала Роману Назаровичу, и он хорошо запомнил имя Тихона Сидоренко. Вера и Глаша добавили то, что было известно им. По сути, обсуждение быстро превратилось в заочный суд.

— Таким, как Сидоренко, нет места под солнцем! — сердито сказал Роман Назарович.

— Не жить ему! — подытожил Гавриленко.

Вот и вынесен приговор убийце. Затем Гавриленко просит рассказать ему о больном ленинградском профессоре. Вера и Глаша подробно описывают состояние стариков Эйдельманов. Решено перевезти их и Веру в Гадяч, где будет легче организовать уход за больными.

Теперь Вера — единственная опора стариков. Они с Глашей возвращаются в Вельбовку. Для профессора и Клары Ильиничны придуман рассказ, объясняющий исчезновение Лиды. Якобы один из старших немецких офицеров случайно услышал, как Лида играет на пианино Иванчуков, и тут же забрал ее в Полтаву, чтобы она дала там несколько концертов. А перед отъездом Лида попросила перевезти стариков в город — там уже подготовлено для них удобное жилье.