Герман Гессе - Эдмунд

При этом ему, в отличие от его учителя, был важен не мыслительный и литературный фасад религий, не их так называемое мировоззрение, но тем, что он пытался распознать и исследовать, были настоящие, имеющие силу в реальной жизни приемы, упражнения и формулы: тайна могущества символов и сакральных святынь, техника внутренней концентрации, средства для перехода к творческому состоянию души. Поверхностная методика, при помощи которой на протяжении целого столетия объяснялись такие феномены как аскеза, экзорцизм, монашество и отшельничество, давно уступила место серьезному изучению. В описываемое время Эдмунд в рамках закрытого семинара, проводимого Церкелем и в работе которого кроме него участвовал всего лишь один подающий надежды ученик, занимался тем, что проникал в суть некоторых магических формул и тантр, найденных недавно в северной Индии. Его профессора эта работа интересовала с чисто исследовательской точки зрения, он собирал и систематизировал эти явления так, как иной, к примеру, собирает и систематизирует насекомых. Однако он довольно хорошо чувствовал, что Эдмунда к этим заклинаниям и молитвенным формулам приковывает страсть совсем иного рода, и он также давно заметил, что в ту или иную тайну, к которой он, учитель, так и не смог подобрать ключа, его ученик проникнул благодаря более набожному подходу к предмету своих исследований; профессор надеялся еще на долгое время задержать у себя этого самоотверженного ученика, извлекая для себя пользу из сотрудничества с ним.

Сейчас они расшифровывали, переводили и толковали тексты тех найденных индийских тантр, и Эдмунд только что попытался перевести с праязыка одно из изречений следующим образом:

"Если случится так, что твоей душой овладеет недуг и она забудет то, что ей нужно для жизни, и ты пожелаешь узнать, что же это такое, что ей нужно и что ты должен ей дать: то опорожни свое сердце, ослабь свое дыхание до крайности, представь себе центр своей головы в виде пустой полости, направь на эту полость свой взор и сосредоточься весь на ее созерцании, тогда полость вдруг перестанет быть пустой и покажет тебе картину того, что нужно твоей душе, чтобы продолжать жить дальше".

— Хорошо, — сказал профессор и кивнул. — Там, где вы говорите "забудет", пожалуй, еще точнее было бы сказать "потеряет". И вы заметили, что слово "полость" здесь то же самое, что и слово, которое эти священники-прохиндеи или доктора-чудотворцы употребляют для обозначения материнского лона? Этим господам в самом деле удалось превратить довольно прозаическое руководство по лечению меланхоликов в мудреное заклинание. Для какого-нибудь бедного бенгальца, которого они им дурачили, оборот mar pegil trafu gnoki с отголосками в нем формулы великого заклинания змей, возможно, и звучал достаточно грозно и устрашающе. Сам же рецепт по освобождению сердца, ослаблению дыхания и направлению взгляда вовнутрь по сути не представляет для нас ничего нового, в изречении под номером 83 он, например, сформулирован гораздо более точнее. Ну, а вы, Эдмунд, конечно же, опять придерживаетесь иного мнения? Что вы на этот счет думаете?

— Господин профессор, — промолвил Эдмунд тихо, — я полагаю, что вы и в этом случае недооцениваете ценность самой формулы; здесь важны не истертые толкования, которые мы даем словам, но сами слова; к голому смыслу изречения должно добавляться еще что-то, звучание фразы, выбор редких и архаичных слов, пробуждающее ассоциации созвучие с формулой заклинания змей — только все это в своей совокупности придавало изречению его магическую силу.

— Если оно только действительно ее имело! — засмеялся профессор. Знаете, жаль, что вас не было на свете в то время, когда эти изречения еще были в ходу. Вы бы были крайне благодарным объектом для фокусов этих сочинителей заклинаний. Однако, к сожалению, вы появились на свет с опозданием в несколько тысяч лет, и я держу с вами пари: как бы вы ни старались выполнить рекомендации этого изречения, вы не достигнете ни малейшего результата.

Он повернулся к другому ученику и начал заинтересованно и в приподнятом настроении говорить с ним о чем-то дальше.

Между тем Эдмунд еще раз прочел то изречение; оно произвело на него особенное впечатление своими начальными словами, которые, как ему казалось, подходили к нему самому и к его теперешнему состоянию. Слово за словом выговаривал он про себя формулу, и одновременно пытался точно исполнить все так, как в ней указывалось:

Читать дальше