Кен Кизи: Последний заезд

Старик набрал в грудь воздуху и поднял палец в перчатке, готовя напыщенную саркастическую тираду. Но что-то его остановило. Думаю, он мог вспомнить тогдашнее свое замечание в поезде насчет «индейских россказней». Позже я узнал, что они с женой тоже потеряли ребенка, шестилетнего сына. Он умер во время эпидемии гриппа. Я узнал, что и Сандауну было об этом известно. Старик опустил руку и обмяк.

— Я думаю, дереву понравится кусок этой шляпы, мистер Джексон. И маленьким косточкам тоже.

— Спасибо, мистер Коди. — Сандаун вынул из-под рубашки брякнувший кошель и стал развязывать шнурок, — Тогда мне три куска, мистер Келл.

Над стадионом установилось полное безветрие; слова повисли в воздухе как дым. Сделалось так тихо, что слышно было звяканье серебряных долларов, отсчитываемых Сандауном. Однажды зимой я сел на пароход от Астории до Сан-Франциско, чтобы послушать знаменитого оратора Уильяма Дженнингса Брайана [55] Уильям Дж. Брайан (1860–1925) — государственный деятель. В 1896–1912 гг. лидер Демократической партии. В 1913–1915 гг. — государственный секретарь. . В зале было десять тысяч сидячих мест, и еще многим из нас пришлось стоять. Собрались там по случаю публикации фотографий Эдуарда Кёртиса [56] Эдуард Ш. Кёртис (1868–1952) сделал в 1895 г. первый фотопортрет коренного американца (вернее, американки). В дальнейшем сделал 40 000 фотографий индейцев и записей индейской музыки и речи. Он записывал фольклор, историю, бытовые обычаи, развлечения и обряды разных племен. . Речь Брайана была озаглавлена «Нарушенные обещания, сломленные народы — трагедия исчезающего американца». Он начал с Покахонтас, спасшей жизнь Джону Смиту [57] Покахонтас (1595–1617) — дочь вождя Поухатана. Спасла от казни захваченного в плен видного колониста, капитана Дж. Смита. Впоследствии вышла замуж за колониста Дж. Рольфа и помогла предотвратить конфликт индейцев с колонистами. Поехала в Англию, была представлена королю и в Англии умерла от оспы. . Напомнил нам о Скванто [58] Скванто (1580–1622) — индеец племени потаксет. Был дважды захвачен в плен, вывезен в Англию. В 1619 г. вернулся в Америку и поселился в Плимутской колонии на месте прежней своей деревни (большинство прибрежных племен в Новой Англии сильно пострадало от эпидемии, вероятно оспы). Показал колонистам лучшие места рыбной ловли, научил пользоваться рыбой как удобрением при выращивании кукурузы. Пытался наладить отношения между колонистами и индейцами массасуа. Возможно, был отравлен — ему не доверяли ни те ни другие. , принесшем кукурузу и бататы пилигримам в наш первый День благодарения.

Рассказал о кавалерийских набегах и бойнях, о договорах и предательствах. Подробно описал болезни и вымирание чероки на Дороге слез [59] Дорога слез — насильственное переселение (начиная с 1830 г.) индейцев чокто, семинолов, крик, чикасо и чероки с юга в Оклахому, предложенное еще президентом Томасом Джефферсоном. Из 15 тыс. чокто умерло 3–6 тыс. человек. Чероки потеряли 4 тыс. человек. , заставил нас самих почувствовать, как зазубренная лава режет ноги вождя Джозефа и его последователей, отчаянно устремившихся к свободе [60] См. с. 33. . Оратор-златоуст говорил без бумажки и без перерыва. Не было сердца, которого он не тронул бы, не было глаза, из которого не выдавил бы слезу. У него ушло на это три с половиной часа. Сандаун растрогал втрое больше народу за тридцать секунд — и растрогал сильнее. Когда индеец отсыпал в ладонь пятнадцать серебряных долларов, Прерия Роз сняла с головы отороченную бархатом корону и протянула мистеру Келлу.

И тут началось. Серебряный звон пятнадцати кругляков словно отпер запоры. Люди повскакали с мест. «И мне кусок!» — раздался всеобщий ор, и повалила сюда вся американская пестрядь: сшитые на заказ деловые костюмы и стираные-перестиранные синие рубашки, бесшабашные канотье и суровые котелки катал, стоптанные башмаки и модные лакированные туфли прямо из Парижа, — вставали с хохотом и радостными криками и, грохоча ногами, с деревянных трибун волнами катились вниз по лестницам, бум-бум-бум!., дети, смеясь и выдергивая руки из родительских; расфуфыренные матери, болтая и пытаясь удержать детей, отцы, обмениваясь сигарами и хлопая друг друга по спинам… Синий Воротничок с Супружницей и Пацаненком бок о бок с Деловым Костюмом, Хозяйкой Дома и Прямым Наследником… бум-трам-бум, все вместе в счастливом согласии, потому что только этого они и ждали: вылезти из тесноты трибун, спуститься на широкое поле, почувствовать под ногами землю, пнуть ком, поднять немного пыли перед тем, как попрощаться и пойти домой.