Чарльз Буковски - Музыка горячей воды

С лестницы донеслись шаги Лайлы. Она открыла дверь, прошла через первую комнату, заглянула в спальню.

– Ого, – сказала она. – Я гляжу, старый ебила за кисть взялся.

– Ну, – сказал Йорг. – Говорит, ты ему спину попортила.

– Ничего я не говорил такого.

– Пойдемте поедим, – сказала Арлин.

Серж застонал и поднялся.

– Вотей-богу, – сказала Лайла. – Только валяется, как больная жаба, и больше ничего.

– Мне выпить надо, – сказал Серж. – И я опять буду как огурчик.

Вместе они вышли на улицу и направились к «Овечьему рунцу». Подбежали два молодых человека, не старше тридцатника. Оба – в свитерах под горло.

– Эй, вы же художники – Йорг Свенсон и Серж Маро!

– Прочь на хер с дороги! – сказал Серж.

Йорг размахнулся тростью. Молодому человеку, что был пониже, попал точно по колену.

– Блядь, – сказал молодой человек, – вы же мне ногу сломали!

– Очень на это надеюсь, – ответил Йорг. – Может, будешь повежливей!

Подошли к «Рунцу». Едоки загудели, когда компания вступила внутрь. К ним моментально кинулся метрдотель – кланялся и размахивал веером меню, улещивал по-итальянски, французски и русски.

– Ты глянь, какие длинные черные волосы у него в носу, – сказал Серж. – Тошнит, честное слово!

– Да, – ответил Йорг и заорал метрдотелю: – НОС УБЕРИ!

– Пять бутылок лучшего вина! – завопил Серж, когда они уселись за лучший столик.

Метрдотель испарился.

– Ну вы и засранцы, – сказала Лайла.

Йорг погладил ей ляжку изнутри.

– Двум живым бессмертным излишества позволительны.

– Йорг, убери лапу с моей пизды.

– Она не твоя. Это пизда Сержа.

– Убери лапу с пизды Сержа, а то закричу.

– Воля моя слаба.

Она закричала. Йорг убрал руку. Метрдотель подкатил к ним тележку с ведерком, в ведерке – охлажденные бутылки. Подъехал, поклонился, вытащил одну пробку. Налил Йоргу. Тот махом выпил.

– Моча, но сойдет. Открывай!

– Все?

– Все, придурок, и побыстрей давай!

– Какой неуклюжий, – сказал Серж. – Ты погляди. Обедать будем?

– Обедать? – спросила Арлин. – Вы же только пьете. Я, по-моему, ни разу не видела, чтоб вы ели. Только яйца всмятку.

– Сгинь с глаз моих, трус, – велел Серж метрдотелю.

Метрдотель сгинул.

– Нельзя так с людьми разговаривать, ребята, – сказала Лайла.

– Мы свое уже уплатили, – ответил Серж.

– У вас права такого нет, – сказала Арлин.

– Наверно, – сказал Йорг, – но так интереснее.

– И как вас люди только терпят? – спросила Лайла.

– Люди терпят то, что терпят, – ответил Йорг. – И похуже вытерпят.

– Им только ваши картины нужны, а больше ничего, – сказал Арлин.

– Мы сами – наши картины, – сказал Серж.

– Бабы дуры, – заметил Йорг.

– Ты потише, – сказал Серж. – Они еще бывают способны на кошмарную месть…

Просидели пару часов – пили вино.

– Человек грубее саранчи, – наконец произнес Йорг.

– Человек – сточная труба вселенной, – сказал Серж.

– Ну вы и засранцы, – сказала Лайла.

– Еще какие, – подтвердила Арлин.

– Давай сегодня махнемся, – предложил Йорг. – Ты выебешь мою пизду, а я твою.

– Ох нет, – сказала Арлин. – Только не это.

– Ну да, – подтвердила Лайла.

– Творить охота, – сказал Йорг. – Пить скучно.

– Мне тоже творить охота, – сказал Серж.

– Пошли отсюда, – сказал Йорг.

– Послушайте, ребята, – сказала Лайла. – Вы же по счету не расплатились.

– По счету? – завопил Серж. – По-твоему, мы станем платить за это пойло?

– Пошли, – сказал Йорг.

Пока они вставали, подскочил метрдотель со счетом.

– Пойло у тебя смердит , – завопил Серж, подпрыгивая на месте. – Как только язык поворачивается просить денег за эту дрянь? Вот тебе – чтоб знал, что это моча!

Серж схватил недопитую бутылку, рванул сорочку на груди метрдотеля и вылил вино ему за пазуху. Йорг держал трость наготове, будто меч. Метрдотель как-то стушевался. Молоденький красавчик такой, длинные ногти и дорогая квартира. Он изучал химию, а однажды занял второе место на оперном конкурсе. Йорг размахнулся тростью и заехал ему прямо под левое ухо. Метрдотель очень побелел и качнулся. Йорг стукнул его еще три раза в то же место, и парень рухнул.

Вышли они все вместе – Серж, Йорг, Лайла и Арлин. Все были пьяны, однако держались достойно – чувствовалось в них что-то особенное. Вышли на улицу и по этой улице зашагали.

Происходившее наблюдала молодая пара за столиком у дверей. Молодой человек смотрелся интеллигентно – все портила лишь крупноватая родинка у самого кончика носа. Его подруга в темно-синем платье была толста, но мила. Когда-то ей хотелось уйти в монахини.