Цунэтомо Ямамото - Хагакурэ - Сокрытое в листве

* * *

Когда Набэсима Хидзэн-но-ками Таданао умер, его слуга Эдзоэ Кинбэй взял его останки и захоронил их на горе Коя. Затем, уединившись в хижине, он высек статую хозяина и статую самого себя в поклоне хозяину. Когда пришло время праздновать первую годовщину смерти Таданао, он вернулся домой и совершил цуйфуку. Впоследствии статуя была перевезена с горы Коя в храм Кодэндзи.

* * *

В свое время у господина Мицусигэ был пеший солдат по имени Ойси Косукэ, который верно служил своему хозяину. Всякий раз, когда господин Мацусигэ приезжал в свою резиденцию в Эдо, Косукэ сторожил покои, в которых спал его хозяин. Если он чувствовал, что господину Мицусигэ может угрожать опасность, он расстилал свою циновку и проводил всю ночь в бдении подле него. В плохую погоду он одевал бамбуковую шляпу и плащ из промасленной бумаги и стоял на часах под проливным дождем. Говорят, что до последних дней своей жизни он преданно сторожил сон хозяина.

* * *

Когда Ойси Косукэ был утитонином господина, в ту часть дома, где жили женщины, проник неизвестный. Оттуда доносились крики, вниз по леснице сбегали мужчины и женщины всех сословий, и только Косукэ не было видно. Пока старшие куртизанки искали его, Косукэ, достав меч из ножен, спокойно ждал возле спальни господина. Он знал, что враги могут воспользоваться переполохом в доме, и поэтому приготовился защитить своего хозяина. В этом он отличался от остальных. Впоследствии выяснилось, что в дом проник человек по имени Нарутимо Китибэй. Он и его сообщник Хамада Итидзаэмон были приговорены к смерти за прелюбодеяние.

* * *

Однажды, когда господин Кацусигэ был на охоте в Нисимэ, он по какой-то причине рассердился. Он схватил свой меч и, не вынимая его из ножен, начал бить им Соэдзима Дзэннодзё, но сделал неловкое движение и меч упал в глубокий овраг. Дзэннодзё тут же бросился вслед за мечом. Он скатился в овраг и подобрал его. Затем он засунул его себе за отворот, выполз назад и, не приводя себя в порядок, сразу же предложил меч хозяину. По готовности и скорости исполнения этот поступок можно назвать проявлением несравненной находчивости. Однажды, когда мастер Сано Укё пересекал реку Такао, оказалось, что мост ремонтируют. При этом нужно было вырвать из земли одну сваю, но она никак не поддавалась. Мастер Укё спрыгнул с лошади, крепко ухватил сваю, издал крик и начал тянуть ее вверх. Раздался громкий звук, и он вытянул свою на высоту своего роста. Дальше она не вынималась и, когда он ее отпустил, она снова ушла на всю глубину. По возращении домой мастер Укё заболел и вскоре скончался. Когда похоронная процессия по пути к храму Дзёбару пересекала мост через реку Такао, покойник выскочил из гроба и прыгнул в воду. Шестнадцатилетний послушник из Сюфукудзи без промедления прыгнул в реку и вытянул тело из воды. Все подбежали к воде и помогли ему вынести тело на берег. Главный монах был очень тронут поступком юноши и велел всем послушникам брать с него пример. Говорят, что этот молодой человек стал очень знаменитым.

* * *

Когда Ямамото Китидзаэмону исполнилось пять лет, его отец Дзинъэмон приказал ему зарубить собаку, а в возрасте пятнадцати лет ему велели казнить преступника. Когда-то в возрасте четырнадцати или пятнадцати лет всем предлагали проявить мужество и обезглавить человека. Так, господин Кацусигэ в молодости получил от господина Наосигэ приказ практиковать казнь с помощью меча. Говорят, что тогда он был способен зарубить подряд не менее десяти человек. С давних пор люди следовали этой практике, особенно в высших сословиях, но теперь даже дети низших сословий никогда никого не казнят. Это свидетельствует о крайнем небрежении. Говорить, что человек может обойтись без умения казнить, или что убивать приговоренного к смерти человека недостойно или преступно - означает искать отговорки. Вкратце, разве не вправе мы считать, что воинская доблесть самураев не на высоте, потому что они учатся только стричь ногти и следить за собой? Если углубиться в дух человека, который находит эту практику неприятной, легко увидеть, что он проявляет изобретательность в поиске оправданий своей боязливости. Однако, Наосигэ приказывал своему сыну совершать обезглавливание потому, что этим обязательно нужно заниматься. В прошлом году я ездил на место казни в Касэ, чтобы попробовать себя в обезглавливании и нашел свою поездку очень поучительной. Если ты думаешь, что участие в казни может лишить тебя спокойствия, ты становишься трусом.