Тама Яновиц - Рабы Нью-Йорка

Микель позвонил в половине первого. Я пыталась говорить с ним легко и весело. Он действительно очень умный и милый, и я совершенно не понимаю, как Милли может с ним ссориться. Я хотела сходить выпить с ним кофе, только вот глаза опухли от слез. И тут я не удержалась и рассказала ему, в каком аду жила эти три дня, потому что Стас, узнав, что я ходила пить кофе с мужчиной, чуть с ума не сошел от ярости.

- У меня все то же самое. Она совсем спятила, - сказал Микель.

Мы помолчали.

- Может, выпьем кофе завтра? - предложила я.

- Завтра не могу, - сказал он. - Как насчет среды?

- Давай я позвоню тебе утром, - сказала я. - Не знаю, смогу ли я в среду.

Мы опять помолчали, а потом он сказал, что лучше мне ему не звонить.

Я видела его еще один раз. Печальная была встреча. Мы столкнулись в банке. Он был с Милли, и она как-то странно мне улыбнулась. Я была без косметики и в очках со стразами, так что, может, она меня и не узнала. В тот вечер, когда мы с ней познакомились, я была в линзах и навесила на себя кучу собственных украшений, кажется, серьги и бусы с Джеймс-Бондами и прочей ерундой. Когда Милли отошла к банкомату, Микель подошел ко мне и спросил, пойду ли я из банка домой.

Мне повезло - когда я вернулась, Стаса дома не было, а через несколько минут позвонил Микель. Разговаривали мы недолго. Микель сказал, что будет лучше, если мы некоторое время не будем общаться. Говорил он шепотом.

- А как же наш бурный роман, неужели он прервется, едва начавшись?

Молчание было мне ответом.

- Шутка! - сказала я.

Теперь, если Стас оказывается днем дома, я молюсь только об одном чтобы телефон не зазвонил.

Я стараюсь содержать квартиру в чистоте и порядке. Мама моя живет на севере штата, и у нее только одна спальня. К ней мне удрать нельзя. В семь тридцать я встаю и иду гулять с Эндрю. Все хорошо. Стас купил мне пальто, оранжевое шерстяное пальто с зеленым бархатным воротником. Я предпочла бы что-нибудь более консервативное, но новое зимнее пальто иметь приятно.

Из Бостона позвонила моя подруга Эбби. Позвонила в истерике. Она уже несколько лет живет с одним парнем. Он был арт-директором в рекламном агентстве, а она преподает в Симмонсе Колледж Симмонса - престижный частный колледж для женщин в Бостоне.. Живут они в Бэк-Бэе, в доме Роджера, старом особняке, который он отремонтировал. Его уволили, и теперь он хочет, чтобы она взяла часть расходов по содержанию дома на себя, но жениться не предлагает. А тут объявился прежний возлюбленный Эбби, который хочет, чтобы она переехала в Нью-Йорк и жила с ним.

- И что ты намерена делать? - спросила я.

Эбби сказала, что ее прежний возлюбленный, Брюс, порядочный подонок, но Бостон и Роджер ей опостылели.

- Я могла бы жить в Нью-Йорке с Брюсом, - сказала она, - и летать раз в неделю в Бостон на работу. Может, в Нью-Йорке мне попадется кто-нибудь получше.

- Не делай этого, Эбби, - сказала я. - В старые времена браки детей устраивали родители. Конечно, можно было нарваться и на подонка, но по крайней мере законную супругу нельзя было вышвырнуть на улицу. А теперь у нас рабовладельческий строй. Живешь с мужиком в Нью-Йорке - изволь быть его рабыней.

- Знаешь, - сказала она, - я привыкла к тому, что Роджер готовит сам. Думаешь, готовить Брюсу придется мне?

Ей отлично известно про мои ужины и про то, как я каждый день ломаю голову над меню.

- Да, - сказала я. - Готовить Брюсу придется тебе. А что ты будешь делать, если вы разругаетесь и он велит тебе убираться к черту? С твоей зарплатой квартиру в Нью-Йорке не снять.

- Брюс, конечно, мерзкий тип, - призналась она.-Но ведь я могла бы пожить с ним, пока не найду кого-нибудь получше.

- Об этом и не мечтай. Ничего ты не выиграешь, не надейся. - Раньше я ей этого не говорила, потому что не знала, что там у них с Роджером, но, похоже, все не так плохо. - Будешь жить с Брюсом, станешь его рабыней. В других городах, где жилье дешевле, все совсем иначе. У Роджера такой власти над тобой нет, ведь ты в любой момент можешь съехать и снять в Бостоне что-то свое.

- Это мне в голову не приходило, - сказала она. - Пожалуй, я еще подумаю. А ты точно знаешь, что в Нью-Йорке нет свободных мужиков?

- Есть женщины, - сказала я. - Сотни и сотни женщин, которые выслеживают дичь. А мужики - они либо голубые, либо сами рабы. Единственный выход - разбогатеть и обзавестись квартирой. Тогда сможешь заиметь собственного раба, нищего, но покорного.

- А женщины эти, которые дичь выслеживают, они хоть из себя ничего? спросила Эбби.