Фрэнк Йерби - Изгнанник из Спарты

Он вновь обратил свой взор на флот. Зрелище и впрямь было великолепным: сторожевые корабли, маленькие три-аконторы и пентеконторы веером рассыпались перед величественными триерами, и они, гонимые свежим ветром, наполнявшим их паруса так, что они становились тугими, как винные меха, с ослепительно сверкающими щитами у планширов, с разноцветными вымпелами, трепещущими на ветру, шли и шли мимо них, все сто восемьдесят грозных боевых кораблей, преисполненные решимости наконец-то покончить с этим старым морским волком Лизандром.

- Лизандр захватил Лампсак на другой стороне пролива, - обеспокоенно сказал Алкивиад. - Город с отличной гаванью, не хуже, чем эта. Нет, даже лучше. Остается только надеяться, что они знают, отдают себе отчет...

- Мы им обо всем расскажем, когда они причалят сюда, - успокоил его Аристон.

Но афинский флот и не думал останавливаться у Сеста. Медленно, величественно огромные триеры проплывали мимо единственного места на этом берегу Геллеспонта, где они могли бы пребывать в относительной безопасности, где им следовало бы бросить якорь хотя бы для того, чтобы обес

печить себе надежный тыл: в гавани у города, способного снабжать их пресной водой и съестными припасами, предоставлять им лекарей для ухода за ранеными и здоровых воинов для пополнения их рядов.

- Ты знаешь, куда они направляются. Аристон? - взревел Алкивиад. Знаешь?

- Понятия не имею, - отозвался Аристон.

- А ты подумай! Где самое худшее из всех мест, куда только можно причалить? В каком месте на этом побережье абсолютно невозможно защищаться даже от утлых челнов, набитых педерастами, женщинами и детьми! Ну, где?

- У Эгоспотама, - сказал Аристон. - О нет! Только не это! Ради Геры, не говори мне, что они собираются бросить якорь у "Козьих рек"! Я не верю!

- Я и не прошу тебя верить, - заявил Алкивиад. - Садись на коня и убедись в этом сам!

Он оказался прав. Кошмарно, до тошноты прав. Они въехали прямо в самую гущу афинян, деловито разбивавших лагерь на этом пустынном берегу, словно бы специально предназначенном природой для того, чтобы служить бойней для глупцов. Аристон сидел на своей лошади и смотрел на них. Он едва сдерживал слезы - это обреченное, обманутое войско было его единственным призрачным шансом вернуться в Афины; у него не было выбора, он должен был присоединиться к нему.

Но Алкивиад не мог молчать, он ревел, как раненый лев:

- Глупцы! Безумцы! Где ваши глаза! Что вы здесь потеряли? Ну так я скажу вам! Песок, чтобы впитывать вашу жалкую ослиную кровь! Скалы, о которые вы будете ломать ноги, пытаясь спастись бегством! Где же пресная вода? Ха-ха! Пища? Еще раз ха-ха! Врачебная помощь! Заботливые женщины? Свежее пополнение?.. О Афина, ты только взгляни на своих сыновей! Ну почему, о мудрейшая из богинь, ты не наделила каждого из них хотя бы половиной

ума?

Тидей и Менанд, два стратега, руководивших обустройством лагеря, подошли к Алкивиаду в сопровождении эно-мотархии из тридцати человек. И каждый из этих тридцати держал наготове копье или обнаженный меч.

- Убирайся, - холодно сказал ему Тидей. - Изменник Афин! Богохульник! Продажный персидский пес! Или ты покинешь этот лагерь, или будешь погребен под ним! Выбирай, о Алкивиад!

Алкивиад рванулся вперед, но Аристон стиснул его огромную руку своими железными пальцами.

- Не надо, друг мой, - спокойно произнес он. - Они не стоят твоей жизни.

- Но Афины стоят! - бушевал Алкивиад.

- Да, - согласился Аристон. - Афины стоят, если твоя смерть может принести им хоть какую-то пользу. Но сейчас? Неужели ты думаешь, что твоя смерть от рук этих глупцов что-то изменит?

Алкивиад молча сидел на своем коне. Постепенно его мощные мускулы расслабились, затем он весь как-то обмяк - и это выглядело как признание своего поражения.

- Ты прав. Аристон, - сказал он наконец. - Пошли отсюда...

В ту ночь Аристон с большим сожалением сообщил своему великому, блистательному и взбалмошному другу, что он намерен покинуть его и вернуться в лагерь у Эгоспотама.

- Ты, конечно, прав, Алкивиад, - сказал он. - Они глупцы. Но как еще я могу вернуться в Афины? А у меня там важные дела - жена, в конце концов, хотя и неверная. И я имею полное право вернуться. Меня никто не изгонял. Так что...

- Присоединяясь к ним, ты рискуешь жизнью, - резко оборвал его Алкивиад, - но ты сам сделал выбор. И я не могу тебя в чем-то упрекнуть. По крайней мере, постарайся попасть в подчинение Конона. У него одного есть что-то в голове...