Роберт Кармер - Я - сыр

А: Да. Я в полном порядке.

Т: Тогда - что еще отец тебе рассказал?

А: Все...

--------------------------------------

Т: Все?

А: Пожалуй, почти все. В ту ночь моим первым воспоминанием был автобус. Я был прав говоря о том, что отец был печален. Мы убегали прочь, переезжая на новое место жительства. И в тот день, что с собакой. Мы скрывались в посадке деревьев, потому что отец заметил одного из них.

Т: Кого из них?

А: Я сейчас не очень уверен, но думаю, что знал его - возможно, это вернется ко мне. Но в тот день в подвале отец рассказал мне, кто я, кто он, кто мы все. Внезапно я узнал многое из того, что, очевидно, я не знал раньше. Все изменилось в один день, в том подвале, за несколько часов...

Настоящее имя его отца было Энтони Делмонт. Он был репортером в маленьком городке в окрестностях Нью-Йорка. Тот городок назывался Блаунт, населением около 30 000 человек. Он был знаменит возвышающимися над ним высокими холмами, с прожилками гранита. Те холмы разрабатывали несколько итальянцев, пересекших Атлантику сто лет тому назад, специализирующихся в обработке мрамора и гранита - среди них был прадед Адама. Карьеры разрабатывались дальше. Итальянцы остались и ассимилировали в этом городке и в этом штате. Это были светлокожие, светловолосые люди из северной Италии. Они занимали террасы склонов на этих холмах. Дедушка Адама первым в своем поколении получил образование, он закончил юридическую школу и делал свою скромную карьеру управляющим в юридическом офисе в центре Блаунта. Отец Адама не стал заниматься законами. Он учился словесности в Колумбийском университете в Нью-Йорк-Сити и стажировался в Миссурийской Высшей школе получая профессию журналиста. Со степенями и дипломами в портфеле, он вернулся в Блаунт и начал работать репортером в "Блаунт Телеграф". Он быстро продвинулся и стал штатным репортером, ведущим политическое обозрение. Ему нравилось работать в газете. Он интриговал с сильными мира сего, конечно же, не в буквальном смысле, наполняющим книги в библиотеках, но прямо и острословно, что повлекло за собой появление новых интересных и острых статей. Эти слова пришлись очень даже к месту. Актив газеты посчитал опасным и рискованным публиковать его материалы. Зато Раско Кемпбел, хозяин и редактор газеты "Телеграфер", поддержал отца Адама в его намерениях держаться подальше от поверхностных аспектов, искать важное под поверхностью, выкорчевывая наружу все, что могло быть скрыто и было недосягаемо для любопытного читателя. Ассоциация журналистов, собирающаяся ежегодно, присудила ему звание "Репортера года" за серию публикаций о запутанных делах коррупции в Блаунте - должностные лица в Городском Совете были замешаны в даче взяток при закупке снегоочистителей и грузовиков. Раско Кемпбел был доволен. Порой он позволял себе транжирить премии, присужденные его репортерам, и делал это быстро - за несколько дней. Однажды хозяина снова заела гордость - как много газет такого же масштаба, как и его газета, принимают специальные статьи от своих людей, сидящих во власти штата?

Между тем, отец и мать Адама познакомились и поженились. Ее звали Луиза Нолен, голубоглазая и темноволосая, скромная и красивая - дочь трагически ушедших родителей. Ее мать умерла при родах своего второго ребенка, а ее отец, художник из благородного сословья, известного в окретностях Блаунта, утопал в пиве, в виски, в роме или в подобном бальзаме, помещающимся в бутылку. Одной январской ночью он окаченел, упав в оцепенении в снежный сугроб посреди аллеи. Усердно работающий молодой репортер спас Луизу Нолен от ее горя, и они наконец поженились в Церкви Святого Джозефа. Мать Адама была католичкой всю свою жизнь - искренная вера в бога всегда сопровождала ее через все тяготы жизни, особенно после смерти отца. Свадьба была знатной и простой. Родители обоих умерли, и у них только оставались дальние родственники, расбросанные в этой части штата. После медового месяца на Ниагарском водопаде они осели в пятикомнотном домике в Блаунте в тени тех самых холмов, что обрабатывали предки Адама. Быстро появился на свет Адам, сладкий и нежный ребенок (его вгоняло в краску, когда родители описывали его так), и жизнь была прекрасной...

Т: Да, да. Вижу, вижу ...

А: В вас звучит какая-то нетерпимость. Жаль. Я вдаюсь в слишком мелкие детали? Я думал, что вы хотели открыть во мне все.

Т: Да, конечно. Я извиняюсь за то, что так выгляжу. Мы так много прошли вместе.

(пауза 5 секунд)

А: Что же действительно вы хотите знать обо мне? Какие вопросы у вас ко мне обо всем этом?