Кливленд Эмори - Кот на Рождество

С этим я спустил его с колен, отошел на несколько шагов в сторону и готов был начать пробы.

- Сюда, Дон Пьерро де Наварра, - сказал я. - Сюда, Дон Пьерро де Наварра, - и повернулся, чтобы посмотреть на его реакцию.

Я не мог поверить своим глазам. Если возможно вообразить гнев кота, то мой кот гневался так, как ни одно из живых существ на свете не гневалось. Безусловно, Дон Пьерро де Наварра было прекрасное, величественное имя, полное достоинства, почти королевское... и тут я все понял. Дело было не в имени. Забывшись, я употребил запрещенное слово «сюда». Я ступил в опасную зону, нарушив наше прежнее соглашение.

Я извинился. Я сказал, что понимаю, что он не в состоянии обсуждать имена, если они предъявляются в такой оскорбительной форме. Но, может быть, он послушает еще разочек?

Кот согласился. Я как только мог убедительно сказал:

- Дон Пьерро де Наварра.

И я увидел его пустые глаза. А пустые глаза белого кота, уверяю вас, это в самом деле абсолютно пустые глаза.

Решив пока отказаться от Дона Пьерро, я прибегнул к помощи Дюма. Снова встал к коту спиной.

- Мисуфф, - сказал я. - Мисуфф. - Мне нравился звук «ф», и я был уверен, что ему тоже должно это понравиться. - Мисуфф, - в третий раз сказал я и подчеркнул «ф».

Он отреагировал, но не так, как мне бы хотелось. Кот отправился прямо на кухню. Он решил, что я обсуждал с ним меню обеда. Я предложил ему вернуться и, отказавшись от литературных претензий, выбрал для третьей попытки первую из зафиксированных домашних кличек.

- Пангур Бан, - произнес я. - Пангур Бан. Наконец я заметил реакцию, но весьма слабую.

Я двинулся дальше.

- Мистер Питер Эмори.

В ответ кот очень медленно и, думаю, нарочито зевнул во весь рот.

А как насчет имени Кристмасс? Ночь, когда я его нашел, еще не была рождественской, но все-таки это случилось накануне Рождества.

- Кристмасс, Кристмасс, - как обычно, дважды сказал я, и у меня возникло неприятное чувство, что он слишком устал, ему даже лень было зевнуть.

И все же я настаивал. Что он имеет против имени Кристмасс, которое любой кот принял бы за комбинацию шипящих звуков? Он хорошо это понял и зашипел на меня, прижав уши.

Однако у меня возникло еще одно предложение.

- Давай обсудим имя Санта-Клаус.

Это такое имя, что даже ему, привереде, оно должно понравиться. Санта-Клаус не только славный малый, который приносит веселье и подарки, но это существо, - и я знал, что это должно показаться коту привлекательным, - в ком каждый чувствует великую тайну. Старшим детям, например, не разрешают рассказывать младшим братьям и сестрам, что такой персоны не существует. И, в качестве последней приманки, можно это имя произносить как Санта-Клос [Claws (англ.) - лапы с когтями].

Все было бесполезно. Он не хотел быть Санта-Клаусом независимо от произношения этого имени. Он встал на лапы и медленно потянулся. Его взгляд говорил яснее, чем любые слова, что с него довольно всей этой чепухи. И он ушел из комнаты.

Я, погрузившись в размышления, остался на месте. История не имела успеха, юмор потерпел крах, праздник - тоже. Что же оставалось? Я подумал, что можно было бы дать ему имя в честь моих любимых животных. Вспомнить о собаке, лошади, обезьяне, тигре, дельфине, устрице, бобре и медведе. Было еще много других, но я вдруг остановился на медведе. Вот и хорошо, он похож на маленького медведя. Кстати - он белый. Как насчет имени Белый Медведь?

Я притащил кота в спальню, где он сразу же удобно устроился на кровати. Я немного выждал, наученный прежним горьким опытом. Сейчас надо было быть крайне осторожным.

- О, Белый Медведь, - тихо сказал я, - вот ты где... - Я сказал это так ненавязчиво, что он не должен был догадаться, чем все это закончится. Сев на кровать рядом с ним, я начал его почесывать. - Ну, - сказал я почти небрежно, - как дела, Белый Медведь? - и продолжал почесывать, поглаживать, похлопывать его.

Конечно, я поставил его перед свершившимся фактом. И хотя я рад был бы сообщить вам, что он смотрел на меня и соглашался со мной, на самом деле он не делал ничего подобного.

Я был бы также рад сообщить вам, что с этого момента он знал свое имя и, если не всякий раз приходил на него, то, по крайней мере, делал это иногда. Как я уже сказал, я был бы рад доложить вам об этом. Но и это не было бы правдой.

В конце Концов я хотел бы сказать, что, независимо от того, знал он об этом или нет, имя Белый Медведь оказалось для него самым подходящим. И снова это не было бы правдой.

Есть только одно подходящее имя для кота. Как полагал Т. С. Элиот, это то имя, о котором мы никогда не узнаем.