Мэри Брэддон - Преступление капитана Артура

– Ну-с, какою нашли вы сегодня Оливию?

– Такою же, как вчера. Не спорю, что она довольно недурна и отчасти эффектна при ярком освещении, но скажу тем не менее, что она очень ловкая, искусная кокетка, хитрая, самолюбивая и бездушная интриганка… да сжалится Господь над тем, кто на ней женится!.. Нет, она мне не нравится.

– В таком случае вы чертовски нахальный лицемер! – воскликнул с бешенством баронет.  – Пусть повесят меня, если вы не ухаживали за ней в продолжение всего вечера.

– Я постоянно ухаживаю за всеми кокетками, мой милый Руперт,  – ответил майор.

Сэр Руперт был счастливее на следующий день, встретив во время своей утренней прогулки мисс Оливию, которая шла куда-то в сопровождении Бокса. Он пожелал ей доброго утра и, взяв лошадь за повод, пошел рядом с девушкой, не говоря ни слова.

– Ну,  – начала, наконец, молодая девушка,  – так как вы, очевидно, не находите слов для беседы со мною, то я не понимаю, для чего вам идти еще дальше со мною, тем более,  – добавила она с насмешливой улыбкой,  – что вашей белой лошади страшно хочется у вас вырваться и ускакать галопом.

– Я, право, не забочусь ни о глупейшей лошади и ни о ком на свете, кроме одной особы,  – ответил баронет.  – Я самый состоятельный человек во всем графстве, но это не мешает мне быть и самым несчастным… и никто не может дать мне земное счастье, исключая…  – Он вдруг остановился и страшно покраснел.

– Исключая кого?… Докончите же фразу,  – приказала мисс Оливия.

– Кроме вас… Решитесь ли вы выйти за меня замуж?… Вы бы сделались самой знатной и богатой женщиной… если бы сделали это! Подумайте об этом! У вас будет столько денег, сколько бы ни понадобилось вам или даже вашему достойному отцу… Вы стали бы леди Лисль, владелицей моего прекрасного поместья и самого роскошного из всех замков в Суссексе… Согласны ли вы на это?… Скажете вы мне «да»?

Лицо Оливии сделалось на несколько мгновений так мрачно и серьезно, каким еще ни разу не видел его Руперт.

– Да, вы, видимо, не принадлежите к числу сентиментальных,  – отвечала она,  – вы не требуете от меня ни любви, ни верности, ни покорности, а просите меня исключительно о согласии венчаться с вами… Ну, если это так, я, пожалуй, готова отвечать вам теперь же…

– Что вы вполне согласны на мое предложение! – воскликнул с увлечением молодой человек, прижав страстно к губам ее белую ручку.

– Почему бы и нет,  – отвечала она.

Сэр Руперт вернулся в замок с таким лучезарным лицом, что дети останавливались по дороге, следя за ним взглядом, пока он не скрывался из вида, несясь во весь опор. Он всегда ездил шагом, и сторож изумился, когда Руперт промчался как вихрь вдоль по аллее. Он соскочил с коня перед парадной лестницей и, сильно разгорячившись от бешеной езды, снял торопливо шляпу и стал ею обмахиваться, всходя по ступенькам. Он прошел в оранжерею и увидел там майора, который сидел спокойно на ивовом кресле, покуривая трубку с янтарным мундштуком.

– Не горит ли уж, полно, Чичестерский собор, дорогой мой Руперт? – спросил он иронически.  – И вы не прискакали ли за пожарной трубой? Она стоит на мызе, если не ошибаюсь, а ключи от сарая у садовника Джека. Можете обратиться к нему, если хотите! Он выдаст вам ключи.

Майор засмеялся и в то же время пристально посмотрел на баронета.

– Берегите ваше красноречие для тех, которые могут достойно оценить его,  – ответил ему с сердцем молодой человек.  – Чичестерский собор может сгореть до основания, да и вы вместе с ним: меня это не тронет.

– Вы – олицетворенная признательность, мой дорогой Руперт,  – пробормотал майор.

– Пусть сгорит хоть весь Чичестер – мне-то какое дело? – продолжал баронет.  – Я ведь самый счастливый человек во всем Суссексе: у меня будет самая красивая жена!

– Как? Самая… красивая… жена? – повторил за ним Варней.

Майор останавливался после каждого слова и потом раскрыл глаза, как будто растерялся совсем от изумления. Сэру Руперту сделалось, наконец, уже неловко под этим странным взглядом.

– Не смотрите так на меня! – проговорил он с яростью.  – Я не чудовище, не сиамский близнец, не свинья с женской рожицей… вы не платили шиллинга, чтобы увидеть меня?… Вот что я вам скажу – мне не нравится способ обращения со мной, и я долго не вынесу подобного давления… Я вовсе не хочу, чтобы меня тиранили именно потому, что я не получил того образования, какое бы мне следовало получить при моем знатном происхождении… не хочу больше слушаться ничьих приказаний, не хочу быть осматриваемым, как редкий зверь в зверинце, каким-нибудь майором без копейки в кармане, которому угодно было поселиться у нас… слышите ли вы это? Я не могу терпеть дальнейших унижений!