Эрих Кестнер - Трое в снегу

-- Нет, -- категорически заявил виночерпий. Остальные засмеялись.

Карл Отважный попробовал выразиться яснее.

-- Нашего бедного миллионера поместят в седьмой номер. Прошу это запомнить! Обслуживать его по-королевски, больше всего он любит говядину с лапшой. Тем не менее он не должен заметить, что мы знаем, кто он. Да мы и не знаем. Понятно?

-- Нет, -- ответил бармен Джонни.

Директор побагровел.

-- Чтобы наконец мы лучше поняли друг друга, предлагаю следующее: кто будет дурить, вылетит вон! -- С этим Кюне удалился.

Во второй половине дня прибыли сиамские кошки. Из мюнхенского зоомагазина. Экспрессом и с подробной инструкцией. Три котенка! Они радостно носились вприпрыжку по седьмому номеру, возились друг с другом, татуировали горничную и уже через час разделались с двумя занавесками и гобеленовой обивкой кресла.

Швейцар дядюшка Польтер собирал почтовые марки. Обширная корреспонденция постояльцев облегчала ему эту работу. В ящике стола у него уже были сложены марки с острова Явы, из Гвинеи, Кейптауна, Гренландии, Барбадоса и Маньчжурии.

Массажиста заказали на следующее утро. Бутылка коньяка, настоящего, французского, украшала мраморную крышку ночной тумбочки. Нашли и кирпич, который нагреют вечером и, завернув в шерстяной платок, положат в изножье кровати. Представление можно было начинать!

Во время пятичасового чая директор услышал потрясающую новость: гости отеля уже все знали! Первой его остановила госпожа Штильгебауер, дородная супруга статс-секретаря, и спросила, как зовут бедного богача. Потом, когда Кюне пересекал игорный салон, его атаковали бриджи-сты, задавая самые неожиданные вопросы. Наконец, на лестнице ему преградила путь госпожа фон Маллебре, кокетливая замужняя венка, и поинтересовалась возрастом миллионера.

Кюне поступил невежливо: он повернулся к даме спиной и побежал к швейцару Польтеру. Тот за своей стойкой у входной двери распродавал большую партию видовых открыток. Директору пришлось ждать, пока очередь дойдет до него.

-- Черт-те что! -- воскликнул он. -- Постояльцы уже знают! Значит, персонал проболтался.

-- Нет, не персонал, -- ответил дядюшка Польтер, -- а барон Келлер.

-- А откуда узнал барон?

-- От меня, конечно, -- сказал швейцар. -- Но я его настоятельно просил не передавать дальше.

-- Вы же отлично знаете, что он болтун, -- рассвирепел Кюне.

-- Именно поэтому я ему и сказал, -- признался дядюшка Польтер.

Директор собрался было ответить, но тут вошел с улицы мистер Брайен, весь в снегу, с ледяными сосульками в бороде, и потребовал ключ, почту и газеты. Дядюшка Польтер двигался еще медленнее, чем обычно. Когда Брайен ушел, Кюне прорычал:

-- Вы спятили?

-- Нет, -- возразил швейцар м тщательно сделал пометку в блокноте.

Кюне чуть не задохнулся:

-- Вы соизволите ответить?

Дядюшка Польтер выпрямился. Он был выше директора. То есть на самом деле он был ниже. Но за его стойкой была подставка для ног. И, видимо, толькр по этой причине швейцар был такой строгий. Видимо, без подставки он стал бы другим человеком. (Это, правда, всего лишь предположение.)

-- Гостей следует информировать, -- сказал он. -- Тут и спорить нечего. Во-первых, барометр падает, и если люди пару деньков не покатаются на лыжах, то начнется нервотрепка. Миллионер -- великолепное разнообразие. Во-вторых, теперь не будет никаких жалоб. Можете себе представить, как бы они начали выживать человека, приняв его за жалкого бедняка? Да ведь он может разорить наш отель. Денег у него хватит.

Карл Отважный повернулся и пошел в контору. А швейцар впускал теперь группу лыжников, которую уже не первый год обучал Алоиз Мурнер. Утром они уехали вместе с инструктором из Пихельштайна в Санкт-Килиан. А оттуда опоздали на последний автобус, потому что маркиза ди Фи-ори при спуске нечаянно налетела на ограду охотничьего угодья. Осталась цела и невредима. Но со страху она на ровном месте закатила истерику. И вот они все приплелись усталые и замерзшие.

Алоиз Мурнер подмигнул дядюшке Польтеру, а тот чуть кивнул. Они были одного мнения: у этих лыжников единственное оправдание.

Они богаты.

Глава шестая

ДВОЙНОЕ НЕДОРАЗУМЕНИЕ

Мюнхенский скорый остановился в Брукбойрене. Человек тридцать ступили на перрон и, к своему изумлению, оказались по колено в свежевыпавшем снегу. Все засмеялись. Из багажного вагона выгрузили кожаные кофры. Поезд ушел. Носильщики, шоферы, коридорные понесли багаж на привокзальную площадь. Прибывшие потопали вслед и с удовольствием влезли в ожидавшие их автобус и сани.