Иван Щеголихин - Должностные лица

Сколько он ей всего надарил, на какую сумму, не сосчитать. А она подвела дебит-кредит, посчитала, сколько он ей мордобоев учинял, сколько Зинаида ей гадостей делала, — все подсчитала, подвела черту, как профессиональный бухгалтер, и решила, что будем квиты.

В полночь он вышел из номера — наступило рождество. Спустился вниз, в холле еще был народ, он вышел из гостиницы, непонятно откуда падавший свет освещал маковки церквей, хорошо был виден Кремль, Василий Блаженный. Люди говорили громко и смеялись громко, будто еще не ночь, иностранцы, кажется, поздравляли друг друга с рождеством, навстречу негритянка попалась в мехах и в шапке в сопровождении длинного негра в белых штанах. Такси не было, надо было бы попросить дежурную заказать, придется теперь поискать. Без людей и без огней стояли громоздкие узкие автобусы с буквами «Интурист». На стоянке такси мерзла очередь, много почему-то черных, чем-то их привлекает «Россия» даже в мороз, не сидится в теплом климате. Очередь не двигалась, машин не было. Собственно говоря, спешить ему некуда, ему, чем позднее, тем лучше. Однако ждать он не любит, нетерпение перед делом охватывало его все сильнее. Надо вернуться в гостиницу и попросить дежурную вызвать такси.

Но тут подошел малый шоферского вида с ключами, в куртке с капюшоном, причем сзади подошел к Шибаеву и спросил негромко, куда ему ехать, намереваясь выбить калым, имея на это шансы, поскольку метро вот-вот закроют и все будут рыскать по улицам в поисках машины.

— Доплачу, не страдай, поехали, — сказал ему Шибаев. — В Измайлово и обратно сюда.

Безденежье краткое, видать, не успело перебить хребет Шибаеву, таксист узнал денежного человека по уверенности, по осанке и подошел именно к нему, у них глаз наметан.

Сели, поехали под звуки приемничка с огоньком. Миновали метро Семеновская, вон там, справа, магазин «Богатырь», заходили туда с Ирмой совсем недавно, она купила ему три сорочки. Ехали вдоль трамвайной линии под светлыми фонарями, улица Щербаковская, он помнит, как она ему все поясняла, знакомо ему все, будто он жил здесь прежде и ездил, и пешком ходил. Нырнули под окружную дорогу и только проехали короткий тоннель, как на дорогу выскочила девушка в черном пальто, стройная, в песцовой шапке, и замахала рукой в белой варежке.

Таксист затормозил, и пока девушка подбежала, за ней возник молодой человек в пальтишке и в шляпе, совсем не по сезону, одной рукой он потирал замерзшее ухо.

— Тактика, — проворчал шофер, — сначала кадру выпустят, а потом сами лезут, видят, что я клюнул. А то еще бабку на костыле выставят, а за ней банда ломится, — вези их в Махачкалу на шашлык.

— Нам на Вторую Парковую, — сказала девушка просительно, видно было, что это никакая не банда. Шофер молча кивнул, они открыли заднюю дверцу и, подталкивая друг друга, сели. Пахнуло от песца свежестью, морозцем и чуть-чуть духами. Девушка благодарила — ой, на метро уже поздно, спасибо, товарищ водитель, и вам, товарищ пассажир. Спутник ее только кряхтел и слышно было, как он тер свои уши, будто они пергаментные, и при этом оправдывался: утром передали плюс два, минус три, а он шапку надевает только при минус десять, его старшина в армии приучил.

Шибаев молчал, вот уже скоро поворот направо и у него смутное ощущение, что он здесь останется, такси ему лучше отпустить. И только он хотел сказать, мне вот сюда, как услышал голос девушки:

— Остановите, пожалуйста. — Она щелкнула сумочкой, доставая деньги. Расплатилась. Вышли, хлопнула дверца.

Шибаев подал водителю десятку — ладно, парень, поезжай, я здесь останусь. Вылез, огляделся — удалялась по пустынной улице эта пара, такси развернулось, опахивая светом фар уснувшие дома, деревья в снегу, сугробы. Какая здесь, в Измайлове, глушь, завалено все снегом и ни огонька кругом, как будто не только Ирма с Тыщенкой отсюда сбежали, но и все жители это место покинули. Забредет сюда пьяный — не пустили в метро, свалится под забором, занесет его снегом и обнаружат только весной.

Дом Тыщенко был пуст, как и с вечера, да он другого и не ожидал. Попробовал нажать плечом калитку — нет, сделано на совесть, как будто Цыбульский и здесь постарался, ни засова, ни щеколды — внутренний замок.

Подошел к забору в том месте, где спустил канистру в сугроб, огляделся — никого на улице, пусто, тихо. Постоял столбом, себя не ощущая, и полез через забор словно бы по чьей-то команде, довольно легко перемахнул, сам себе удивился. Здесь она, канистра его, на месте, разгреб снежок перчаткой, ему было жарко, он вспотел, сдвинул шапку на затылок, расстегнул дубленку. Поднял канистру из сугроба и пошел к дому. Мертвая тишина стояла, мороза не было, и шаги его были без звука, как будто по вате ступал. С какого ему угла начать, где выгоднее подпалить, чтобы побыстрее занялось? Бензин поможет. Важно, чтобы не сразу заметили. Окна соседнего дома закрывает забор, очень хорошо, увидят уже только зарево. Сначала надо облить все углы, деревянное крылечко и ставни, а там зажигалкой щелк — ноги в руки и дёру. Пока займется, он перемахнет через забор, не спеша пойдет по этой самой Парковой, а там, что бог пошлет. Он неуязвим, потому что бесстрашен, даже рука не дрожит, он решил, он выбрал способ, сейчас ему все яснее ясного и не отговаривайте его, бесполезно.