Мюриэл Спарк: Не беспокоить

Поворотясь на стуле к вопрошателю у себя за спиной, Листер говорит:

— Он сам себе не стряпал, не утюжил собственных штанов. Так с какой же радости он стал бы сам, извините за выражение, вступать в сношения с собственной женой?

Кловис говорит:

— ...нет, не на машинке, так весь дом перебудишь, верно? То, что я называю полночным трудом литературы, творится только от руки. Это искусство. Да, о нет, спасибо, относительно публикации у меня другие планы.

Айрин говорит:

— Нет, по-моему, это его вполне устраивало, пока она не стала из себя корчить леди Чаттерли... Викторианский такой роман [15] Имеется в виду отнюдь не викторианский роман Д. Г. Лоуренса «Любовник леди Чаттерли». , не знаете? В общем-то, конечно, она вполне типичная была, когда дошло дело до Виктора.

Слышно, как Листер цитирует:

— «Ибо ужасное, чего я ужасался, то и постигло меня; и чего я боялся, то и пришло ко мне. Нет мне мира, нет покоя, нет отрады» [16] Книга Иова. 3, 25-26. .

Элинор говорит:

— Нет. С ее стороны из живых родственников никого.

Пабло говорит:

— Фантазии и бред на почве подавленного секса.

Кловис говорит:

— Ведут свой род от крестоносцев.

— ...как боевой конь, — говорит Листер, — из книги Иова: «При трубном звуке он издает голос: «Гу! гу!» — и издалека чует битву, громкие голоса вождей и крик...» [17] Книга Иова. 39, 25.

— ...редко когда увидишь, — говорит Элинор. — Одет в комбинезон, с застежкой-молнией, вдобавок на замочке. Застежки-молнии изобрела Швейцария...

— Вот именно, — говорит Пабло. — Если дружбу закладываешь, под проценты...

Его преподобие меж тем спустился к завтраку и, потрясенный, стоит в дверях гостиной, где проводят свою многолюдную пресс-конференцию Элинор и Кловис. В руке у него вырезка.

— Ваше преподобие! — кричит, пробиваясь к нему, Элинор.

— Там, на площадке, какой-то господин возле моей комнаты. Погнал меня вниз по черному ходу. Где Сесил Клопшток? Мне надо ему это показать.

Элинор оттирают от его преподобия, вместо нее вырастают сразу пять репортеров.

— Ваше преподобие, не можете ли вы развить свои показания относительно таблеток антисекс? Случалось ли барону...?

Элинор, уже сама снова тесно окруженная, говорит:

— ...кипит, бурлит, как стиральная машина на полной мощности.

Листер, рядом, обращается к другому микрофону.

— Кровь древняя, — он говорит, — и предков трон —

— Ой, пожалуйста, вот это, последнее, не повторите ли, сэр, — слышен голос репортера.

Кловис через тесную толпу пробивается к Листеру.

— Звонили из Бразилии. — Он говорит. — Дворецкий не хочет звать графа Клопштока к телефону. Отказывается наотрез. Мол, граф заперся в кабинете кое с кем из друзей и велел ни под каким видом не беспокоить.

— Передай этому дворецкому, что у нас печальные новости и мы, несмотря ни на что, надеемся связаться с графом, когда рассвет взойдет над Рио.

Адриан говорит:

— Когда у брата был цветочный магазин на пьяцца дель Пополо, а у сестры тут же, рядышком, газетный киоск... Да, не соскучишься, веселый уголок.

Его преподобие, хоть и дрожа, ест завтрак в постели. Гроза прошла, и солнце уже сияет на сырых кустах, просторной зелени лужков, в промокшем розовом саду. Репортеры с камерами, микрофонами понемногу разошлись. Листер оглядывает разбросанные по полу окурки. Кловис распахивает кухонное окно. Знакомый вой несется с чердака.

По въезду приближается машина.

— Довольно, — говорит Листер. — Всех гнать взашей.

— Это принц Евгений, — объясняет Элинор, — пошел к парадному.

— Ничего. На черный ход отправят. — Листер ногой запихивает под буфет несколько окурков. — Спать, спать, спать.

Скрип шагов все ближе к тылу дома, и вот уже лицо принца Евгения верхней своей частью является в распахнутом окне.

— Все ушли? — спрашивает он.

— У нас мертвый час, ваше превосходительство.

— Я высочество.

— Чем можем служить, ваше высочество? — спрашивает Элинор.

— На одно слово. Впустите меня.

— Впустите его высочество, — приказывает Листер.

Принц Евгений входит робко. Он говорит:

— Соседи все утро выезжали на дорогу. Им не хватало мужества сюда приехать. Адмирал Милигер, барон де Вентадур, миссис Дике Сильвер, Эмиль де Вега и прочие. Как-никак, я первый. Могу я с вами переговорить, Листер, любезнейший?