— Я заказала «Роллс-ройс» и новый аккумулятор для «Шевроле». Когда их доставят, я поеду в Нью-Йорк на «Шевроле». Ты можешь оставить «Роллс-ройс» как частичное вознаграждение за все страдания, которые я тебе причинила.
— О, боже мой, Элзи.
— Мне плевать. Я начинаю новую жизнь.
— Флаг в руки.
— Приятно видеть, что у тебя есть друг, — сказала она, посмотрев на меня. — Я сожалею, что у меня сейчас нет друзей, но я надеюсь найти их в Нью-Йорке, где люди не боятся жить и смотреть в лицо настоящей жизни.
— Ты знаешь, кто мой друг?
— Человек, который надеется продать зимние окна. Ты продал их, малыш, — сказала она мне. – Ты продал уйму окон. И я надеюсь, что они уберегут моего первого мужа от простуды. Чтобы покинуть этот дом с чистой совестью, я хочу убедиться, что он достаточно безопасен и удобен для человека, который живет в пижаме.
— Элзи, послушай. Этот человек — один из немногих, кто ничего не знает о нас или об этой книге. Он может посмотреть на нас, как на простых людей, а не как на объект ненависти, насмехательства, зависти, грязных слухов...
Элзи Странг Морган обдумывала эти слова. И, чем больше она думала, тем сильнее они задевали ее за живое. Из сумасбродной женщины она превратилась в мягкую, тихую домохозяйку с глазами невинными, как у коровы.
— Как вы поживаете? — спросила она.
— Отлично. Спасибо, мэм, — ответил я.
— Вы, должно быть, думаете, что мы сумасшедшие?
— О нет, мэм, — я солгал и уронил сахарницу посередине стола, там, где лежал чек на сто шестьдесят тысяч долларов. Я не шучу. Она хранила чек за права на экранизацию своей книги под отбитой пятнадцатицентовой сахарницей из супермаркета.
Я опрокинул свой кофе и пролил его на чек.
Как вы думаете, сколько людей кинулось спасать это сокровище?
Один.
Я.
Я вытащил чек из лужи кофе и высушил, пока Элзи Странг Морган и ее муж сидели сложа руки и совершенно не заботились о его судьбе. Они смотрели на этот чек, на этот билет в легкую и богатую жизнь, как на дешевую лотерею.
— Вот, — я отдал чек мужу, — лучше положить его в безопасное место.
— Здесь, — сказал он и сложил руки.
Я протянул чек его жене, но и она не захотела его взять.
— Отдайте его на благотворительность, — попросила она. — На него не купить то, что мне нужно.
— Что тебе нужно, Элзи? — спросил ее муж.
— Я хочу, чтобы все было по-старому. Так, как уже никогда не будет. Я хочу снова быть глупой, скромной, милой, маленькой домохозяйкой. Женой школьного учителя, который борется с трудностями. Я хочу снова любить соседей, и чтобы они меня любили. Я хочу снова радоваться таким глупостям, как восход солнца, дешевые гамбургеры и повышение зарплаты моего мужа на три доллара. Уже весна, — она показала за окно, — и я уверена, что каждая женщина в мире, кроме меня, радуется.
Она рассказала мне про свою книгу. Когда она рассказывала, то подошла к окну и смотрела на мелкие весенние радости.
— Эта книга про обычного мужественного человека из Нью-Йорка, который приехал в маленький городок в Вермонте, чтобы учить.
— Это я, — отозвался ее муж. — Она поменяла мое имя с Лоуренса Моргана на Ланса Магнума, чтобы никто не узнал меня. А потом она описала меня в точности, вплоть до шрама на переносице, — он пошел к холодильник за новой квартой пива. — Поймите, она писала в тайне. Я понятия не имел, что она написала что-то, кроме рецепта пирога, пока нам не прислали шесть авторских экземпляров. Однажды я пришел домой, а они лежали вот здесь, на кухонном столе. Шесть экземпляров Станции Святош Элзи Странг Морган! — он сделал большой глоток из бутылки. — Повсюду были конфеты и красные-красные розы.
— Этот мужчина в книге, — продолжила Элзи Странг Морган, смотря в окно, — влюбился в простую деревенскую девушку, которая выезжала из Станции Святош всего лишь раз в жизни, подростком в средней школе, когда ее класс поехал в Вашингтон, тогда цвели вишни.
— Это ты, — сказал ее муж.
— Это я, это была я, — ответила она. — Когда мой муж женился на мне, он узнал, насколько я была невинна и скромна, он не смог устоять.
— В книге, — спросил я.
— В книге, в жизни. Без разницы, — ответил ее муж. — Вы знаете, кто злодей в этой книге?
— Нет.
— Жадный банкир Валкер Вильямс. А знаете, кто в жизни президент сберегательного банка Кроккер-Фоллс?
— Не представляю.
— Жадный банкир Валкер Вильямс. Боже правый, моей жене надо работать в ЦРУ, создавать новые коды, которые нельзя взломать.
— Извини, извини, — сказала она, но обратилась ко мне. Ее брак был разрушен. Все было разрушено.
Читать дальше