Курт Воннегут - Капли воды

Я уже говорил, что люблю женщин, и приводил в пример учениц Ларри, включая Элен. Но я любил их с безопасного расстояния. После того как Ларри в любовном цикле с очередной фавориткой проходил стадию временного отца и утверждался в более теплой роли, чем-то вроде отца становился я. Конечно, папашей я был вялым и неряшливым, но девушки любили рассказывать мне, как идут дела, и спрашивать совета. В советчики я годился плохо, потому что все, что я мог выдавить из себя, было: «Черт возьми, молодость бывает только раз!»

Ровно это я и сказал Элен Спаркс, хорошенькой брюнетке, которой едва ли грозила депрессия из-за излишка мыслей или недостатка денег. У нее был приятный голос, но когда она начинала петь, казалось, что ее связки поднимаются в носовые пазухи.

— Поющий варган, — говорил про нее Ларри. — К тому же, поющий итальянские стихи со среднезападным говором.

Но он не расставался с ней, потому что на нее приятно было смотреть и она вовремя платила по счетам, не замечая, кажется, что Ларри брал за урок ровно столько денег, сколько ему было нужно в данный момент.

Я спросил ее как-то, почему она решила стать певицей, и она ответила, что ей нравится Лили Понс. С ее точки зрения это был адекватный ответ. Я думаю, на самом деле она хотела сбежать из дома и наслаждаться богатой жизнью там, где ее никто не знает. Может, она бросала монетку, чтобы выбрать предлог — музыка, театр или живопись. Если уж на то пошло, другие в ее положении даже на это не способны. Мне рассказывали про одну девушку, которая на отцовские деньги сняла номер в гостинице и подписалась на несколько журналов для расширения кругозора. Каждый день она целый час тщательнейшим образом подчеркивала в них все, что ей казалось важным. Тридцатидолларовой перьевой ручкой.

В общем, будучи ее нью-йоркским отцом, я выслушивал от нее, как не раз уже выслушивал от других, заверения в том, что она любит Ларри и что она не уверена, но ей кажется, он тоже к ней неравнодушен. Она была горда собой, потому что только пять месяцев как из дома — и вот она уже сходилась с довольно известным человеком. Триумф был сладок вдвойне потому, что в Буффало, как я понял, она была чем-то вроде всеобщего посмешища. Потом она сбивчиво поверяла мне о вечерах за вином и разговорах об искусстве.

— В понедельник и четверг, по вечерам? — спросил я.

— Вы что, следили за нами? — она казалась удивленной.

Через шесть недель она сдержанно поведала мне о свадьбе, о которой Ларри, судя по всему, должен был вот-вот заговорить. Еще через неделю был выпускной. Я направлялся к Ларри за вторничными коктейлями, когда увидел ее. Она сидела в своем желтом кабриолете на другой стороне улицы. По тому, как она сгорбилась на сидении, непримиримая и в то же время полностью побежденная, я понял, что случилось. Я решил оставить ее в покое, в первую очередь потому, что уже устал от повторения этой истории. Но она заметила меня и засигналила так, что волосы встали дыбом.

— А, Элен, привет. Урок окончен?

— Давайте, посмейтесь еще.

— Я и не смеюсь. С чего бы мне смеяться?

— Вы все знали, — сказала она с горечью. — Мужчины! Вы знали про других, верно? Что случилось с другими и что случится со мной?

— Я отлично знал, что многие ученицы привязываются к Ларри.

— И отвязываются. Но вот вам девочка, которая не отвяжется.

— Элен, он жутко занятой человек.

— Он сказал, что его карьера — ревнивая любовница, — сказала она хрипло. — Кто же в таком случае я?

Замечание Ларри и вправду давало поводы к толкованиям.

— Ладно, Элен, я думаю, что вам еще повезло. Вы заслуживаете кого-то, кто ближе вам по возрасту.

— Это гадко. Я заслуживаю его.

— Даже если вы достаточно глупы, чтобы желать его, вы все равно его не получите. Его жизнь так закоснела в привычках, что жена туда не поместится. Проще заставить оркестр Метрополитен-оперы озвучивать рекламный ролик.

— Я еще вернусь, — мрачно сказала она и нажала стартер.

Когда я вошел, Ларри стоял ко мне спиной. Он смешивал напитки.

— Слезы? — спросил он.

— Ни капли.

— Хорошо, — сказал Ларри. Не уверен, что он и вправду так думал. — Я всегда паршиво себя чувствую, когда они плачут, — он всплеснул руками. — Но что поделаешь? Моя карьера — ревнивая любовница.

— Знаю. Она мне сказала. Беатрис сказала. Дженет сказала. Эдит сказала, — этот список его, кажется, повеселил. — Кстати, Элен еще сказала, что не отвяжется.

— Правда? Как неблагоразумно. Ну, это мы еще посмотрим.