неизвестен Автор - Беовульф

и я не слышал,

чтоб в зал сходилось

когда-либо столько

мужей достойных,

там достославные

расселись по лавам,

пир начиная.

Сновали чаши

медовой браги

среди героев,

собравшихся в Хеорот,

среди соратников

и родичей конунга

в зале. где Хродгар

сидел и Хродульф,

еще не изведали

распрей Скильдинги

междоусобиц и вероломства.

Наследник Хальфдана

пожаловал Беовульфу

знак победный

ратное знамя,

стяг златовышитый

и шлем с кольчугой;

многие видели

и меч знаменитый,

ему подаренный.

Беовульф поднял

заздравную чашу:

дары такие

принять не стыдно

в глазах дружины;

и я немногих

встречал героев

в иных застольях,

кто был бы достоин

тех четырех

златозарных сокровищ!

Сетью железной

по верху обвитый,

шишак тот служит

надежным кровом,

спасая голову

от остролезвого

меча, разящего

в жестокой сече,

когда воитель

идет на недругов.

Еще, по воле

военачальника,

восемь коней

в роскошных соруях

ввели в палату:

была на первом

ратная упряжь,

седло, в котором

сидел, бывало,

сам сын Хальфдана,

дружиноводитель,

когда, вступая

в игру мечевую,

не знал он страха

над грудами трупов

под градом ударов.

Защитник Ингвинов,

желая ратнику

удачи воинской,

отдал во вечное

владенье Беовульфу

одежды боя

и коней резвых,

воздал ему конунг

добромогучий

за труд, воителю,

казной богатой

да скакунами

никто не скажет,

что плата нещедрая.

17

И так же каждого

в той дружине,

которую Беовульф

привел из-за моря,

глава старейшин

в пиру приветил

дарами бесцепными;

и цену крови,

пролитой Гренделем,

покрыл вождь золотом.

Не будь Судьба их

вершима Богом,

не будь героя

доблестносердого,

убийца с радостью

избил бы многих!

Но род человеческий

ходит под Господом,

поэтому лучшее в людях

мудрость,

души прозорливость,

ибо немало

и зла и радостей

здесь уготовано

любому смертному

в дни его жизни.

Сливались музыка

и голос в песне

перед наследным

престолом Хальфдана;

тронул струны

сказитель Хродгаров,

дабы потешить

гостей в застолье

правдивым словом

песнопредания,

былью о битве

с сынами Финна,

как воину Хальфдана

Хнафу Скильдингу

смерть суждена была

на поле фризском;

"Воистину, Хильдебург

тогда не радовалась

ни доблести фризов,

ни мощи данов,

когда любимые

и сын и брат ее,

оба пали

в противоборстве,

проколоты копьями,

жена несчастливая

свою оплакала

долю, дочь Хока,

когда наутро

она увидела

вождей дружинных

мертвых, лежащих

под небом, где прежде

лишь радости жизни

она знавала.

Война истратила

войско Финна

осталась горстка

в его хоромах.

и он не смог бы,

подняв оружие

противу Хенгеста,

спасти последних

своих воителей;

тогда, смирившись,

решил oн данам

отдать половину

зала для трапез

и дома дружинного,

дабы жилищем

равно владели

даны и фризы;

еще обещался

наследник Фольквальда

дарами, как должно,

приветить данов:

дарить чтодневно

героям Хенгеста

пластины золота,

каменья и кольца,

а вместе и честь

воздавать им в застолье,

равно как и фризской

своей дружине.

На том порешили,

и мир нерушимый

скрепили клятвой:

поклялся Хенгесту

Финн, что будут

его старейшины

править ратями

так, чтобы ратники

словом ли, делом,

по злому ли умыслу

согласья не рушили,

чтобы дружинники,

те. чья участь

по смерти конунга

жить под убийцей

кольцедарителя,

ни слова злобы

не смели вымолвить;

если ж из фризов,

помянув старое,

распрю новую

кто посеет

меч без жалости

его жизнь решит!

Так зарок был дан.

И тогда на костер

золотые сокровища

вместе с воином,

с героем Скильдингом

были возложены:

люди видели

окровавленные

битв одежды

железотканые

с кабаном позолоченным

на груди вождя

среди многих воителей,

в сече сгибнувших.

По желанию Хильдебург

там, на ложе огня,

рядом с Хнафом лежал

сын ее благородный,

дабы плоть его

вместе с дядиной

жар костровый истлил;

погребальный плач

затянула она,

вой скорбящей жены,

и взметнулся дым,

в поднебесье огонь,