Гейвин Лайелл - Темная сторона неба

Похоже, все у этого прибора было на месте и работало исправно. Я выключил его и перенес свое внимание на другие приборы. Я стал присматриваться к тому, как был оборудован "Пьяджо" - и почему. Наваб мог бы себе позволить оборудовать самолет всякими новейшими радарами или радиоустройствами, но на "Пьяджо" их было негусто. Частично это потому, что в Пакистане не было соответствующих наземных установок. Другой причиной являлся тот факт, что всякая навигационная новинка требовала лишнего человека для её настройки и правильного применения. Кен, должно быть, думал, что не следует перегружать машину вещами, которыми он не сможет пользоваться, не отвлекаясь при этом от собственно управления машиной. С моей точки зрения, он был прав: я предпочел бы полагаться на его пилотирование, чем на настройку радара Хертером.

Я подкрутил немного регулятор вентилятора и сел на место. Что-то меня беспокоило последние двадцать минут. Я понял, в чем дело. Шаря по эфиру, я вспомнил, что привык летать с хорошим радиообменом, полной информацией о погоде, что я имел свободу выбора, куда лететь, на какой полет соглашаться, на какой - нет. Этот же полет стал чем-то необычным. А окклюдированный фронт, где он нам ни попадись, мог превратить его в совсем необычный.

30

Приближалось семь часов, когда Кен встал со своего кресла и произнес:

- Проклятая рука.

После этого он ушел в салон и вернулся через несколько минут со свежим кофе, открытой банкой консервированных персиков и ложкой.

- Это все тебе, - сказал он. - Я не хочу есть.

- Спасибо. Как рука?

- Средне.

Лицо его оставалось спокойным, но ему это явно стоило усилий.

- Возьмешь управление, пока я поем?

Он пожал одним плечом и сел в пилотское кресло. Мне подумалось, что лучше ему совсем не браться за ведение самолета, чем вести его вполсилы, однако мне хотелось отвлечь его от боли в руке.

Кен положил правую руку на штурвал.

- Принял управление.

- Передал управление.

Старые летные привычки умирали медленно.

Через некоторое время Кен спросил:

- Какая-нибудь погода была?

- Слышал Мальту. Тебе будет приятно узнать, что мы летим в ясную погоду при западном ветре.

- А о Греции они ничего не сказали?

- Они никогда не говорят. А от Афин мы далековато.

Он кивнул. Сейчас было около 7.00, а прошли мы с полпути. Оставалось ещё миль триста. Я доел персики и пристроил пустую банку на панель управления двигателями.

- Прямо по курсу вижу облако, - объявил Кен.

Я быстро поднял голову. Это ещё не фронт. О нем мы получим предупреждение не от одного облака, пока подойдем к нему с тыла. Но это облако можно было считать за предупреждение.

Это было оторвавшееся кучевое облако, белое и невинное, висящее под нами на высоте примерно в шесть тысяч футов. Мне оно ничего не говорило.

Кен поинтересовался:

- А кроме Афин нам никто не может сказать о погоде в Греции?

- Любой может - если мы свяжемся и попросим. Но регулярный прогноз по Греции никто, кроме неё самой, не делает. Я могу взять управление на себя?

Кен кивнул.

- Управление передал.

Потом он откинулся на спинку кресла, достал сигарету и закурил. Напряжение в основном сошло с его лица. Левая рука покоилась теперь в разъеме молнии его - в действительности моей - куртки.

Мы прошли над ещё одним кучевым облаком - рваным пушистым белым шариком, расположившимся между шестью и восемью тысячами футов. Впереди горизонт был закрыт уже изрядным количеством облаков.

Через некоторое время Кен спросил:

- По твоим оценкам, на острове осталось с миллион?

- Примерно так. Если верно все, что указано в списке наваба ненайденным, и если ты говорил правильно, то все это тянет на полтора миллиона. Но это, если по ценам открытого рынка.

Кен кивнул, соглашаясь с моей мыслью.

- Я не думаю, что мы с тобой стали бы реализовывать это на открытом рынке, Джек. Ты знаешь кого-нибудь, кто мог бы помочь в этом деле?

- Знаю одного типа в Тель-Авиве. Он занимается такими делами.

Я не представлял себе, как бы он занялся этим делом. Он на месте умрет, покажи ему на миллион жадеита ручной обработки. Впрочем, это пока что была не проблема номер один для нас.

Кен с изумлением посмотрел на меня.

- В последний раз, когда я тебя видел, у тебя не было такого рода информации.

- С тех пор я многому научился. - Я достал сигарету. - Одну вещь скажи: как вы вышли на тот первый груз, который я возил в Ливию?

Кен пожал плечами.

- Имя Микиса мы узнали в Бейруте. От одного малого, через которого он стал реализовывать первые несколько штук.