Гейвин Лайелл - Темная сторона неба

- Вот теперь почище.

- Гораздо лучше, замечательно.

Она быстро снова ушла в ванную. Я сел на кончик кровати и стал пить виски. Вот она вернулась, закрыла за собой дверь и остановилась, глядя на меня.

- Я очень рад видеть вас здесь, - сказал я, - но я никак не могу понять, с чего бы это. Единственное, что я обнаруживаю обычно в номерах это счета.

Она быстро сделала несколько шагов и села на пол рядом со мной, положив руку мне на колено, а голову - на руку. Прямо вот так.

- Мне хотелось поговорить с кем-нибудь.

Я нежно провел рукой по её длинным черным волосам, и она потерлась о мою руку.

- Мы можем обращаться друг к другу впредь иначе? А то мисс Браун да мисс Браун, - предложил я.

- Меня зовут Даира.

- Даира.

- Ты виделся с Али? С навабом? - спросила она меня.

- Виделся.

- И собираешься отдать ему украшения?

- Я могу заключить сделку с ним.

Она подняла на меня широко раскрытые глаза, и я прочел в них страдание.

- Он обманет тебя. Я уверена, обманет.

- Он постарается, - сказал я, - но не обязательно преуспеет.

Она медленно покачала головой.

- Еще как преуспеет. Да ещё вместе с этой гестаповским бандитом.

Я улыбнулся, потому что мы оказались одного взгляда на Хертера. А она продолжала:

- Я думаю, что ты - единственный мужчина из тех, кого я видела, который может противостоять им. И все же они обманут тебя. Джек, не вступай с ними ни в какие отношения больше того, что нужно. Уезжай отсюда. Уезжай с их сокровищами.

- И это говоришь ты? Мне?

Она опустила голову, положив щеку на мою ладонь.

- Кто он мне, по-твоему, как ты думаешь, Джек? - произнесла она мягким грудным голосом. Но она не ждала моего ответа. - Работа - вот и все. Он мне нужен, мне нужна работа. Я евразийка, полукровка, если хотите. Меня так звали раньше. Но это прекратилось после того, как я стала подругой наваба.

Она вздохнула и продолжила:

- Ты знаешь, что это такое - девушка-евразийка, Джек? Мой отец был англичанином - майором индийской армии, а моя мама - мусульманка. Как будут меня воспринимать в Англии? Могу себе представить. И знаю, что обо мне думают в приличных, респектабельных мусульманских семьях.

Она говорила это безо всякого волнения, почти без эмоций, но когда она провела своей щекой по моей ладони, у меня словно кожа вспыхнула. Другую руку я спрятал в её волосах. Слушал я её затаив дыхание.

Она подняла ко мне свое лицо.

- Я подружка богатого человека, - просто сказала она. - Или я это, подчеркнула она, - или я ничто. Я - роскошная вещь. А что становится с роскошной вещью, когда она становится старой и некрасивой?

Я потянулся к ней, и она мне ответила. Ее руки гуляли в моих волосах, губы что-то шептали на моем лице, на моей шее. Широко открытым ртом я ловил её, вдыхал её и пробовал её, всю её, чувствовал на себе её нежные груди и испытывал желание чистое и прозрачное, как вешняя вода.

Она оторвала от моих губ свои губы и торопливо прошептала:

- Возьми меня с собой, Джек. Куда хочешь, куда хочешь - только возьми с собой.

Если бы я мог открыть сейчас дверцу самолета и войти в него, то я полетел бы в это самое "куда хочешь" тут же. Но до него долгий путь. Это за пределами карт, за горизонтом и во всяком случае дальше, чем хватит топлива в баках. Это маленькая равнина на острове Кира.

Настроение у меня было неважное, и она это чувствовала. Опустив голову мне на грудь, она прижалась ко мне, а я играл её волосами. Она была по-прежнему самым красивым существом, которое я когда-либо видел, а я оставался измученным пилотом "Дакоты" во второразрядной гостинице Триполи с неоконченным мошенническим делом, которое надо доделать завтра утром.

- Джек, - нежно спросила она, не поднимая головы, - какое у тебя есть желание - помимо жизни?

Я ответил:

- Это прозвучит банально. Я пилот самолета - им и хочу быть. Только разве летать на линиях получше тех, что сейчас.

- И никаких дальних мест со странными именами и названиями? Чтобы с шампанским и перепелиными яйцами?

- Нет, пузырьки бьют в нос, да ещё в далеких местах много людей с длинными ножами.

Она приподняла голову и посмотрела на меня.

- А что случилось с ним - с тем, который порезал тебя?.

- Его убил кто-то еще.

- Опередил тебя?

- Я в это время сматывался.

Она села, подобрав под себя ноги.

- Налей мне чего-нибудь, я хочу плеснуть тебе в физиономию.

- Целься в рот.

Я налил ей виски, она стала пить и поглядывать на меня через край стакана.

Мы закурили. Долгое время мы молчали. Страсти успокоились, мы смотрели друг на друга и улыбались, как это бывает тогда, когда оба знают что-то такое, что не было и не будет сказано.