Таким искусством обладает один летчик на тысячу. А то и меньше. Это есть у Бёрлинга - "Чокнутого", Кена Китсона, Жураховского - хотя этого я никогда не видел, так, по разговорам знаю. И ещё кучка таких по всему миру наберется. А ведь есть тысячи хороших, может, даже больших пилотов, которые обладают другими достойными качествами и мастерством, но у них нет вот этого - полного слияния с самолетом и воздухом, благодаря которому все, что ни делает пилот, кажется самим совершенством.
Я наблюдал без тени зависти. Это было нечто такое далекое, чему и завидовать было бесполезно. А ведь не всякий летчик, как я, посадит "Дак" на три точки и крепко удержится при этом на полосе. И я стоял и любовался. Есть же женщины, которыми можно просто любоваться.
Переднее колесо "Пьяджо" коснулось полосы, потом пилот плавно погасил скорость и стал заруливать на стоянку - и все это вылилось в одно непрерывное движение. Я сделал длинный выдох и увидел рядом с собой Роджерса.
- Ну и как тебе это? - спросил я его.
- Симпатичный самолетик, - простодушно ответил он: этот малый ещё не дорос, чтобы чувствовать такие вещи.
- Та-ак. А ну-ка, давай, топай, поздоровайся с вышкой и таможней от нашего имени, - с раздражением проворчал я. - И прихвати мне бутылочку пива.
А я пошел помахать своей лицензией механика перед лицом молодого человека, чтобы убедить его, что не хуже него могу разобраться в "Пратт и Уитни 1830", только, черт бы его побрал, гораздо дешевле.
Полтора часа я ковырялся в правом двигателе. Роджерс в это время подавал мне ключи, приносил пиво и мечтал о том, чтобы я отпустил его пошататься по городу. Я уже ставил на место обтекатели, когда Роджерс вернулся из очередного похода за пивом - на сей раз на машине, на старом, побитом желтом "додже", за рулем которого сидел Микис.
Микис был низеньким и круглым, как бочонок, в очках с толстыми стеклами, носил коротенькие усы. Он подходил к пятидесяти годам, но его это не сильно беспокоило. Как агент, он готов был отправить что угодно и куда угодно, и чем меньше при этом задавалось вопросов, тем больше ему это нравилось. В общем-то это был плут из низов, который во всю старался выйти в плуты среднего сословия, даже его верхушки. На нем был дорогой черно-белый тропический костюм, кремовая шелковая рубашка с открытым воротом, щегольская соломенная шляпа - однако выглядел он так, словно во всем этом в супе искупался.
- Привет, Мики, - первым поприветствовал я его, слезая с крыла.
- Капитан* Клей! - Он протянул мне теплую пухлую руку, но пожатие его было отнюдь не нежным. - Встретил вот твоего большого друга и коллегу. - И он махнул рукой в сторону Роджерса, который не сводил глаз с Микиса, а улыбка так и застыла у него на лице.
* Под словом "капитан" имеется в виду то, что мы обычно называем "командир (самолета)", а не звание. В тексте по ситуации мы используем оба термина.
- Извини, что я вот так свалился тебе на голову, Мики, - стал я оправдываться, - но я не хотел тянуть до Бари с таким двигателем. Как дела на любовном фронте?
Микису понравился вопрос: он освобождал его от необходимости самому поднимать эту тему. Он пожал плечами и улыбнулся.
- А, эти молодые девицы - я не в их вкусе. Был бы я высокий, стройный и симпатичный, как ты...
Он улыбнулся своей мысли. Излишняя активность убила бы его. Я тоже улыбнулся ему.
- Дал телеграмму Хаузеру?
- А как же! Сообщил ему, что у меня есть груз для вас.
- Уже? Быстро ты это провернул.
- В Триполи слетаете? Сегодня вечером?
- Триполи? В Ливию?
- Да. И вечером.
Это шестьсот пятьдесят миль. Значит, пять часов лета. И больше часа займет погрузка и отлет. Это всегда занимает больше времени, чем рассчитываешь. Так что в аэропорту "Идрис"* я сяду в девять вечера. Более или менее нормально.
Вся неприятность в том, что почти все эти мили - над морем, а лететь придется все на том же бензине с большим количеством воды. Радости не много - но мне за эту работу и платят.
- Сделаем, - согласился я. - А что за груз?
- Буровое оборудование, тонна четыреста.
- По-нашему, значит, около трех тысяч фунтов. И где оно?
- Прямо здесь, командир. - Он показал вдаль, за ангары. - Все на мази. - Он бегло улыбнулся мне, потом проковылял к своему "доджу" и укатил.
- Необыкновенный малыш, - заметил Роджерс.
- А ты мне пива принес?
- Да. - Он протянул мне маленькую пузатенькую бутылку коричневого стекла. - В Триполи летим?
- Раз есть смысл, почему бы и нет.
Я открыл крышку открывалкой, входившей в связку ключей, и быстро опустошил бутылку.
Читать дальше