Готхольд-Эфраим Лессинг - Эмилия Галотти

Маринелли (про себя). Не сказал ли я ей уж слишком много?

Орсина. И граф Аппиани был ее женихом? Аппиани, которого только что застрелили?

Маринелли. Никто другой.

Орсина. Браво! О, браво! (Хлопает в ладоши.)

Маринелли. Что это значит?

Орсина. Я бы расцеловала дьявола, который толкнул его на это!

Маринелли. Кого толкнул? На что?

Орсина. Да, расцеловала бы, я расцеловала бы его... даже если бы этим дьяволом были вы сами, Маринелли!

Маринелли. Графиня!

Орсина. Подойдите сюда! Посмотрите на меня! Прямо, прямо, в лицо!

Маринелли. Ну, что же?

Орсина. Вы не знаете, о чем я думаю?

Маринелли. Как могу я это знать?

Орсина. Вы не принимали в этом никакого участия?

Маринелли. В чем?

Орсина. Поклянитесь! Нет, не клянитесь. Вы могли бы взять на душу лишний грех. Или, да... клянитесь же. Одним грехом больше или меньше - что это для того, кто уже осужден? Вы не принимали никакого участия в этом деле?

Маринелли. Вы меня пугаете, графиня!

Орсина. Правда?.. И ваше доброе сердце, Маринелли, ничего не подозревает?

Маринелли. Что? О чем?

Орсина. Хорошо... Так я вам открою нечто... нечто такое, от чего у вас волосы станут дыбом на голове... Но здесь, так близко от двери, нас кто-нибудь может услышать. Подойдите сюда. И... (подносит палец к губам) слушайте! Но держите это в совершенной тайне, в совершенной тайне! (Приближает губы к его уху, словно хочет шепнуть на ухо, но громко кричит.) Принц - убийца!

Маринелли. Графиня... Графиня... Вы лишились рассудка!

Орсина. Рассудка? Ха-ха-ха! (Хохочет во все горло). Редко когда, даже никогда не была я так довольна своим рассудком, как именно сейчас. Но это тайна, Маринелли!.. Это останется между нами. (Тихо.) Принц-убийца! Убийца графа Аппиани! Графа убили не разбойники, его убили пособники принца, его убил принц!

Маринелли. Как могла такая отвратительная мысль прийти вам на язык, прийти вам в голову?

Орсина. Как? Совершенно естественным образом. С этой самой Эмилией Галотти, которая сейчас здесь у принца и чей жених стремглав должен был убраться из этого мира, - с этой самой Эмилией Галотти принц бесконечно долго разговаривал сегодня на паперти доминиканского храма. Я это знаю, мои шпионы это видели. Они также слышали, о чем он с ней говорил. Ну, сударь мой! Лишилась ли я рассудка? Мне кажется, я еще достаточно хорошо привожу в связь то, что связано воедино. Или и это лишь случайное совпадение? Может, и здесь, по-вашему, случайность? О Маринелли, в таком случае вы и людскую злобу понимаете так же плохо, как пути провидения.

Маринелли. Графиня, вы можете погубить себя...

Орсина. Если расскажу это другим? Тем лучше, тем лучше! Завтра я разглашу это на рыночной площади. А тот, кто возражает мне... а тот, кто возражает мне, тот - сообщник убийцы... Прощайте! (Хочет уйти, но встречается в дверях со стариком Галотти, который поспешно входит.)

Явление шестое

Одоардо Галотти, Орсина и Маринелли.

Одоардо Галотти. Извините меня, сударыня...

Орсина. Мне здесь нечего извинять. Ведь мне здесь не на что обижаться... Обращайтесь вот к этому господину. (Указывает на Маринелли.)

Маринелли (увидев Галотти, про себя). Ну, кончено! Старик!..

Одоардо. Простите, сударь, отцу, который пребывает в крайнем замешательстве, что он входит сюда без доклада.

Орсина. Отец? (Возвращается.) Без сомнения, отец Эмилии? А, добро пожаловать!

Одоардо. Мне встретился слуга, скакавший с известием, что неподалеку отсюда мое семейство подверглось нападению. Я примчался сюда и узнаю, что граф Аппиани ранен, что он вернулся в город, что жена моя с дочерью спаслись и укрылись здесь на вилле... Где они, сударь? Где они?

Маринелли. Успокойтесь, господин полковник. С вашей супругой и вашей дочерью ничего не случилось. Они отделались испугом. Обе чувствуют себя хорошо. С ними принц. Я сейчас же пойду доложить о вас.

Одоардо. К чему докладывать?

Маринелли. По причинам, касающимся... касающимся принца. Вы знаете, господин полковник, каковы ваши отношения с принцем. Вы с ним не на дружеской ноге. Как бы ни был он милостив к вашей супруге и дочери, - они ведь дамы, - но значит ли это, что ваше неожиданное появление покажется ему уместным?

Одоардо. Вы правы, сударь, вы правы.

Маринелли. Однако, любезная графиня, могу ли я сперва иметь честь проводить вас до вашей кареты?

Орсина. Да нет, нет!

Маринелли (резким движением хватает ее за руку). Разрешите мне исполнить мою обязанность.

Орсина. Только полегче! Я освобождаю вас от этой обязанности, сударь. Подобные вам всегда вменяют себе в обязанность учтивость для того, чтобы иметь возможность пренебрегать своими подлинными обязанностями. Доложить об этом достойном человеке - вот ваша обязанность, и чем скорее, тем лучше.