Жорж Бернанос - Сохранять достоинство (сборник)

Однако противоречиво в книге все было по образу и подобию личности автора, и недостатки ее очень трудно отделить от достоинств. "Большие кладбища под луной" показали, что жанр публицистики не был для Бернаноса разрывом с художественным творчеством и в стилевом плане. Если в его романах довольно сильно чувствуется риторический момент, то в свою очередь публицистике Бернаноса присущи подлинно художественная выразительность и образность. Он чрезвычайно широко применял в публицистике арсенал художественных изобразительных средств - сложные сравнения, метафоры, яркие эпитеты, - использовал все разнообразие своего художественного стиля, обладающего богатым регистром - от иронии и едкого сарказма до вдохновенной патетики проповедника. Речь автора "Больших кладбищ" очень эмоциональна, насыщена восклицаниями, риторическими вопросами, прямыми обращениями к читателю, призывами к действию. При этом сами события как бы отступают на задний план, а вперед выдвигается их морально-политическая оценка. Зачастую само действие памфлета превращается в романное действие, характеристики реальных политических деятелей становятся детализированными психологическими портретами персонажей, а размышления преобразовываются в повествование и диалог.

Значение появления "Больших кладбищ", изданных в 1938 году, было огромно. Книга раскрыла глаза многим читателям, лишенным до этого объективной информации о событиях в Испании. Особенно важную функцию она выполнила по отношению к рядовым католикам, раскрыв им глаза на сущность франкизма. Ведь большинство католических писателей поддержали испанских реакционеров. Поль Клодель, например, даже написал во славу Франко возмутившую Бернаноса поэму "Испанским мученикам". Не нужно, конечно, думать, что, прочитав книгу Бернаноса, все католики прозревали и становились убежденными антифашистами. И индивидуальное и общественное религиозное сознание, как и всякое иное изощренное в софистике идеологическое сознание, настолько привычно к компромиссам, что истина находит к нему путь с большим трудом. Однако книга Бернаноса стала важным аргументом в большом споре за судьбы Европы и всего мира.

Начиная с "Больших кладбищ", вся публицистика Бернаноса развивалась под знаком антифашистской борьбы. В 1939 году он издал свое следующее произведение - памфлет "Мы, французы". В это время он жил уже в Бразилии, куда перебрался в 1938 году с надеждой, что там ему будет легче прокормить свою многочисленную семью. Этот переезд превратился в настоящую эмиграцию, которая продлилась до 1945 года. Памфлет был написан под непосредственным впечатлением мюнхенского сговора. Бернанос в своей книге старается подробно проанализировать причины, обусловившие проведение мюнхенской политики, которая, как он показывает, оказалась политикой предательства национальных интересов Франции. Он обвиняет оба правительства, виновные в сговоре, в том, что они, руководствуясь недальновидными, а по существу подлыми принципами политического реализма, поставили к позорному столбу собственные страны. "Нечего гордиться, что ты француз", - скандирует писатель и с его обостренным чувством чести раньше, чем многие другие, задолго до поражения 1940 года, констатирует утрату нацией достоинства и с этого момента начинает свою долгую борьбу за возвращение этого достоинства.

Он вновь возвращается к недавней и более отдаленной истории, воссоздает цепь событий, приведших к Мюнхену, снова и снова перелистывает историю главного виновника - класса, на совести которого накопилось столько преступлений: от подавления Кавеньяком Лионского восстания, от изуверств Тьера и Галифе, расправившихся с коммунарами, до войны в Эфиопии. К наиболее зловещим преступлениям буржуазии он причисляет и мюнхенский сговор. Вновь возникают тема Испании, тема католической церкви, тема французского национализма. Стремясь освободиться от своих навязчивых мыслей, он вновь возвращается к фигуре своего бывшего учителя Шарля Морраса и на протяжении многих страниц рисует его портрет, который становится шедевром сатирической прозы. Французские националисты, доказывает Бернанос, исподволь вместе с нацистами тоже готовили мюнхенский сговор. Может быть, они в какой-то мере явились предтечами гитлеровцев. Задолго до возникновения расистской теории немецкого фашизма Моррас создавал свою антинемецкую мистическую теорию, представлявшую германскую расу как проклятую, недостойную прощения. Пришло время, и националистическая мистика обернулась против Франции.