Густав Майринк - Альбинос

"Но ведь при этом непременно задохнешся, сказала молодая девушка.

Сатурнил засмеялся: "Конечно, если бы при этом не вставляли в рот и в ноздри соломинок, проходящих наружу сквозь гипс".

И для того, чтобы успокоить Беатрису, он громко крикнул в соседнюю комнату.

"Мастер Иранак-Эссак, что это будет долго и причинит боль?"

Одну минуту царила глубокая тишина, потом издали послышался беззвучный голос, ответивший словно из третьей или четвертой комнаты, или сквозь плотную ткань:

"Мне от этого наверно не будет больно. И господин Корвинус тоже вряд ли будет жаловаться, хе-хе. А будет ли это продолжительно? Иногда это продолжается от двух до трех минут".

Что-то необъяснимо волнующее, неописуемо злобное ликование прозвучало в этих словах и в ударении, с каким они были сказаны альбиносом, сковало ужасом слушателей.

Ферекид судорожно сжал руку своего соседа. "Как он странно говорит! Ты слышал? Я больше не выдержу чувства такого безумного страха.

Откуда он вдруг узнал имя Кассеканари по ложе "Корвинус"?

Или он с самого начала знал, для чего мы пришли?!! Нет, нет - я должен войти. Я должен узнать, что там происходит".

В эту минуту Беатриса вскрикнула: "Там, там наверху, там наверху, что это за белые круглые пятна там, - на стене"!

"Розетки из гипса, всего-навсего белые розетки из гипса", - хотел ее успокоить Сатурнил, "я тоже видел их, теперь здесь гораздо светлее и наши глаза больше привыкли к темноте".

И вдруг сильное сотрясение, словно падение большой тяжести, встряхнуло весь дом, и прервало его.

Стены дрогнули и белые круги с особенным звоном, как будто бы они были стеклянными, покатились и замерли.

Гипсовые слепки искаженных человеческих лиц и маски с мертвецов.

Лежали тихо и страшно смотрели пустыми белыми глазами в потолок.

Из ателье донесся дикий шум, возня, стук от падающих столов и стульев. Гул...

Треск как бы ломающихся дверей, словно какой-то безумный в предсмертных судорогах уничтожает все вокруг себя и отчаянно старается проложить себе путь на волю.

Топочущий бег, потом столкновение... и в следующую минуту через тонкую стену из материи влетел светлый бесформенный каменный ком, - покрытая гипсом голова Корвинуса! И светилась, двигаясь с трудом, белая и призрачная в полумраке. Тело и плечи поддерживались крест на крест поставленными деревянными планками и подставками.

Одним ударом Фортунат, Сатурнил и Ферекид выбили оклеенную обоями дверь, чтобы защитить Корвинуса; но не было видно никаких преследователей.

Корвинус, застряв в стене до груди, извивался в конвульсиях.

В предсмертных судорогах ногти его впивались в руки друзей, хотевших ему помочь, но почти потерявших от ужаса сознание.

"Инструментов! Железа!" вопил Фортунат, "принесите железные палки, разбейте гипс - он задыхается! Чудовище выдернуло соломинку и залило ему рот гипсом"!

Как безумные, бросились все на помощь, обломки кресел, доски, все что можно было найти при этой спешке, разбивались о каменную маску.

Напрасно!

Скорее разлетелся бы гранит!

Другие мчались в темные комнаты и кричали и понапрасну искали альбиноса, уничтожая все, что попадалось на пути; проклинали его имя; в темноте падали на пол и ранили себя до крови.

......................................

Тело Корвинуса стало неподвижным.

Безмолвные, в отчаянии стояли вокруг него "братья".

Душераздирающие крики Беатрисы неслись по всему дому и будили страшное эхо; она разбила до крови свои пальцы о камень, заключавший голову любимого

......................................

Далеко, далеко за полночь, они нашли выход из темного мрачного лабиринта и, надломленные горем, молча и тихо понесли во тьме ночи труп с каменной головой.

Ни сталь, ни резец не могли разбить страшной оболочки и так и похоронили Корвинуса в облачении ордена:

"С невидимым ликом, сокрытым подобно ядру в орехе".