Джеймс Макферсон - Поэмы Оссиана

Катилась слеза по щеке короля, ибо грозен во бранях был его сын. Его сын, что был, как ночной пожар на холме, когда на его пути рушится лес и путник, заслыша его, дрожит.

"Чья слава почиет в той мрачно-зеленой могиле? - так начал король щедрых пиров. - Четыре камня, венчанные мхом, здесь стоят, указуя на тесное смерти жилище. Пусть мой Рино вблизи упокоится в соседстве с отважным мужем. Быть может, прославленный вождь здесь почиет, и он будет витать в облаках с сыном моим. О Уллин, спой нам песнь мияувших времен. Воскреси в нашей памяти темных жильцов могилы. Если в поле отважных никогда не бежали они от угрозы, пусть мой сын упокоится с ними, вдали от друзей, на вереске Лены".

"Здесь, - промолвил бард, - здесь покоится первый среди героев. Безмолвен Ламдерг * в этой могиле и Уллин, властитель мечей. Но кто" там с кроткой улыбкой взирает, склоняясь с облака и являя мне лик свой прелестный? Зачем, о дева, зачем так бледна ты, первая красавица Кромлы? Спишь ли ты с боевыми врагами, Гельхоса, белогрудая дочь Туахала? Тысячи любили тебя, но ты любила Ламдерга. Ко мшистым башням Сельмы пришел он и, ударив в свой темный щит, промолвил.

* Lamh-dheafg означает кровавая рука, Gelchossa - белоногая. Tuathal угрюмый. Ulfadda - долгобородый. Ferchios - победитель мужей.

"Где ты, Гельхоса, любовь моя, дочь благородного Туахала? Я оставил ее в чертогах Сельмы, когда шел сразиться с угрюмым Улфаддой. "Возвращайся скорее, Ламдерг, - говорила она, - ибо я здесь печалью объята". Ее белая грудь вздымалась от вздохов. Ее ланиты оросились слезами. Но я здесь не вижу ее, не идет она встретить меня и утешить мне душу после сраженья. Безмолвен чертог моей радости, не слышно голоса барда. Не звенит цепями Бран ** у ворот, приходу Ламдерга радуясь. Где Гельхоса, любовь моя, нежная дочь великодушного Туахала?"

** Бран - обычное имя борзых собак, сохранившееся до нашего времени. На севере Шотландии существует обычай давать собакам имена героев этой поэмы, из чего можно заключить, что имена эти привычны для слуха, а сами герои славятся повсеместно.

"Ламдерг, - молвил Ферхиос, сын Эйдона, - Гельхоса, быть может, на Кромле; она и лучницы-девы несутся за быстрым оленем".

"Ферхиос, - ответил вождь Кромлы, - ухо Ламдерга шума не слышит. Безмолвно в лесах Лены. Мои очи не видят быстрых оленей. Heвидят и гончих псов. Не нахожу я нигде любимой моей Гельхосы. прекрасной, как полная луна, на холмы Кромлы сходящая. Иди, Ферхиос, иди к Алладу,*** седовласому сыну скалы. В каменном круге жилище его. Он может знать, где Гельхоса".

*** Аллад, - очевидно, друид. Он назван сыном скалы, потому что жилище его находится в пещере, а упомянутый каменный круг - это ограда храма друидов. Здесь с Алладом советуются как с человеком, обладающим сверхъестественным знанием. Несомненно, что от друидов пошло смехотворное представление о ясновидении, которое и поныне распространено в горной Шотландии и на островах.

Пошел сын Эйдона и молвил в ухо старцу. "Аллад, ты, обитатель скалы, ты, одиноко дрожащий. Что увидали старые очи твои?"

"Я видел, - ответил дряхлый Аллад, - Уллина, сына Карбара. Он шел, словно туча с Кромлы, напевая зловещую песнь, словно ветер в лесу обнаженном. Он взошел в чертоги Сельмы. "Ламдерг, - сказал он, - ты, из мужей самый грозный, сражайся иль сдайся Уллину". "Ламдерга, сына брани, здесь нет, - отвечала Гельхоса. - Он бьется с Улфаддой, могучим вождем. Его здесь нет, о ты, из мужей первый. Но Ламдерг вовек не сдавался. Он сразится с сыном Карбара".

"Любезна ты мне, дочь великодушного Туахала, - грозный Уллин сказал. Я тебя уведу в чертоги Карбара. Доблестный будет владеть Гельхосой. Три дня я останусь на Кромле, поджидая Ламдерга, сына брани. На четвертый Гельхоса станет моей, если могучий Ламдерг сокроется"".

"Аллад, - молвил вождь Кромлы, - мир твоим сновиденьям в пещере! Ферхиос, труби в рог Ламдерга, дабы Уллин услышал его на Кромле". Ламдерг, подобный ревущей буре, взошел из Сельмы на холм.* Идучи, он напевал зловещую песнь, что звучала, как шум водопада. Он стоял на холме, словно туча, чей образ от ветра меняется. Он камень скатил, призывая к брани. Уллин услышал его в чертоге Карбара. Возвеселился герой, услыхав врага, и отцовское взял он копье. Заиграла улыбка на смуглом его лице, когда он мечом препоясался. Кинжал блестел во длани его. Идучи, он свистал.

* Читатель заметит, что это место изложено здесь иначе, чем в "Отрывках старинных стихотворений". Оно передается различно в устной традиции, и переводчик избрал наименее напыщенный вариант.