Алан Маршалл - Я умею прыгать через лужи

Во дворе, где детвора весело играла,

Девочка на костылях в стороне стояла.

Как манил к себе бедняжку их веселый гам!

- Уходи, - сказали дети, - ты мешаешь нам!

Тихой ночью ангел божий девочку унес,

И на мертвых губках словно трепетал вопрос:

Тут Принц дрожащим голосом запел припев:

- Мамочка, в раю со мною

Будут ангелы играть?

Иль за то, что я калека, захотят меня прогнать?

Здесь мне дети говорили: "Уходи, не смей мешать..."

Мамочка, в раю со мною будут ангелы играть?

Когда Принц уселся, уверенный в том, что сейчас посыплется град похвал, Питер встал, чуть пошатываясь, потом выпрямился и ударил кулаком по столу, выставив упрямый подбородок с блестящей бородой.

- Песня жалобная, что надо, да только ее не следовало бы петь при этом малыше. - Он драматически ткнул пальцем в мою сторону. - Это не подходящая для него песня. - Затем повернулся и наклонился ко мне: - Не обращай внимания, Алан. - Питер тяжело сел и налил себе пива. - "Между небом и водой Клоун поравнялся с ней..." - пробормотал он.

Его вспышка поразила меня. Я никак не связывал содержание песни с собой. Меня растрогала несчастная маленькая девочка, и я жалел, что не могу поиграть с ней. Слушая голос Принца, я мысленно раздавал оплеухи детям, которые не хотели с ней играть. Меня удивило, что девочка сама не сумела с ними справиться, и я решил, что она, видно, была очень мала. Но мне и в голову не приходило сравнивать себя с нею - это было бы нелепостью.

Принц рассердился на Питера. Как раз когда он приготовился внимать возгласам одобрения, Питер обругал его.

- Что тут плохого? - сказал он возмущенно Артуру. - Это хорошая песня. Алан знает, что он калека, верно? И мы знаем.

Артур встал и, наклоняясь через стол к Принцу, сказал ему тихо:

- Вот тут ты ошибаешься, Принц; он не знает, что он калека. - Артур выразительно взмахивал пальцем после каждого слова. - Он никогда не узнает этого, даже если проживет сто лет.

Артур выпрямился, задрал подбородок и, плотно сжав губы, строго взглянул на Принца, как бы ожидая его возражения, но Принцу стало не по себе. Он сник, и это смягчило Артура.

- Я не говорю, что это плохая песня, - продолжал он, - но нужно ли растолковывать ему, что думают о нем дураки?

Принц согласился, что лучше мне этого не растолковывать.

- Господи! - воскликнула миссис Уилсон, слышавшая этот разговор. - Я всегда говорю, что лучше не знать о своих болезнях. Люди, у которых рак или еще что страшное... Просто ужас!

Артур задумчиво поглядел на нее, потом пожал плечами и сказал Принцу:

- Спой нам еще песню. Что-нибудь этакое бодрое, а? Ты не знаешь эту песню про Бен Холла? Вот это был человек! Спой ее.

- Я не знаю слов, Артур. Ты начало не помнишь? Артур набрал в легкие воздух и прижал подбородок к груди.

- "Только богатым был страшен разбойник Бен Холл", - запел он дрожащим, неуверенным голосом, потом остановился и вытер рот тыльной стороной ладони. - Дальше я не знаю. Но это чертовски хорошая песня. Ты должен ее выучить.

- Спойте, пожалуйста, "На стене повешен чей портрет?", - просила миссис Уилсон.

- Белиберда, - проронил Артур с презрением и торопливо допил свою кружку.

- Я слышал эту песню на концерте в Балунге, - сказал один из лесорубов. - Хлопали и кричали так, что стены чуть не обвалились. Парень, который ее пел, специально приехал из Мельбурна. Я забыл его фамилию, но говорили, что он известный певец. Знаете, ему за каждую песню платили.

- Я знаю два куплета, - сказал Принц. - Сейчас попробую вспомнить мотив. Один раз я ее пел, но... Как она поется?

Склонив голову набок и закрыв глаза, он прислушивался к звукам, которые издавала гармоника, потом вдруг улыбнулся и кивнул головой:

- Все в порядке, вспомнил.

- Тише там! - Миссис Уилсон взглянула в сторону Питера и Теда, которые разговаривали оба сразу, не слушая друг друга.

- Это седло было немного потрепанное, подпруга никуда не годилась, но я бросил его в повозку... - Голос Теда звучал так, словно он сообщал величайшие тайны.

- Я за своего Серого отдал пять фунтов, - перебил Питер, держа кружку в нескольких дюймах ото рта и пристально глядя сквозь нее на стену. - И проскакал на нем двадцать миль в ту ночь...

- Это было седло из Квинсленда, - продолжал Тед, наливая себе пива.

- А коньку моему хоть бы что... - упорствовал Питер.

- Я купил новую подпругу... - не сдавался Тед.

- Даже не вспотел, - произнес Питер, обращаясь к стене.

- Ну, и после этого... - Тед дошел до критического момента своего повествования.