Алан Маршалл - Я умею прыгать через лужи

Сестра оставила меня на солнышке подле молодых дубков, и, хотя ветра не было, я услышал, как они шепчутся между собой, - отец рассказывал, что они делают это всегда.

Я никак не мог понять, что произошло с миром, пока я болел, почему он так изменился. Я смотрел на собаку, трусившую по улице, по ту сторону высокой решетки. Никогда еще не видел я такой замечательной собаки; как мне хотелось ее погладить, как приятно было бы повозиться с ней. Вот подал голос серый дрозд - это был. подарок мне. Я смотрел на песок под колесами кресла. Каждое зернышко имело свой цвет, и тут их лежали миллионы, образуя причудливые холмики и овражки. Иные песчинки затерялись в траве, окаймлявшей дорожку, и над ними нежно склонялись стебельки травы.

До меня доносились крики игравших детей и цоканье конских копыт. Залаяла собака, и над притихшими домами послышался гудок проходившего вдалеке поезда.

Листва дубков свисала, словно нерасчесанные волосы, и сквозь нее я мог видеть небо. Листья эвкалиптов блестели, отбрасывая солнечные зайчики; моим глазам, отвыкшим от такого яркого света, было больно смотреть на них.

Я опустил голову, закрыл глаза, и солнце обвилось вокруг меня, словно чьи-то руки.

Через некоторое время я поднял голову и принялся за опыты над креслом; я брался за обод, как это делал Папаша, и пытался вращать колеса, но песок был слишком глубок, а обочина дорожки была выложена камнями.

Тогда меня заинтересовало другое - на какое расстояние сумею я плюнуть. Я знал мальчика, который умел плевать через дорогу, но у г него не было переднего зуба. Я ощупал свои зубы - ни один из них даже не шатался.

Я внимательно осмотрел дубки и решил, что могу взобраться на все, за исключением одного, который, впрочем, не стоил того, чтобы на него взбирались.

Вскоре на улице показался мальчик. Проходя мимо решетки, он колотил палкой по прутьям; следом за ним шла коричневая собака. Этого мальчика я знал, его звали Джордж; каждый приемный день он приходил со своей матерью в больницу. Он часто дарил мне разные вещи: детские журналы, картинки от папиросных коробок, иногда леденцы. Он мне нравился, потому что умел хорошо охотиться на кроликов и имел хорька. Кроме того, он был добрый.

- Я бы принес тебе много всякой всячины, - как-то сказал он, - но мне не разрешают.

Его собаку звали Снайп, и она была так мала, что пролезала в кроличью нору, но, по словам Джорджа, она могла выдержать схватку с любым противником, если только ее не одолевали хитростью.

- Кто хочет охотиться на кроликов так, чтобы был толк, тот должен иметь хорошую собаку, - таково было одно из убеждений Джорджа.

Я соглашался с ним, но думал, что неплохо иметь борзую, если мать разрешит ее держать.

- Это соответствовало представлениям Джорджа о борзых. Он с мрачным видом сообщил мне:

- Женщины не любят борзых.

Его наблюдения совпадали с моими.

Джорджа я считал очень умным и рассказал о нем матери. - Он хороший мальчик, - сказала она.

На этот счет у меня были свои сомнения, но, во всяком случае, я надеялся, что он не слишком уж хороший.

- Я не люблю неженок, а ты? - спросил я его потом.

Это была проверка.

- Нет, черт возьми, - ответил он.

- Ответ был вполне удовлетворительный, и я заключил, что он не такой уж хороший, как думала моя мать.

Увидев, что он идет по улице, я страшно обрадовался. - Как дела, Джордж? - крикнул я,

- Недурно, - ответил он, - но мать сказала, чтобы я шел прямо домой и нигде не задерживался.

- А-а, - протянул я с огорчением.

- У меня есть леденцы, - сообщил он мне таким тоном, словно речь шла о самых обыденных вещах.

- Какие?

- "Лондонская смесь".

- Это, по-моему, самые лучшие: А есть там такие круглые, знаешь, обсыпанные?

- Нет, - сказал Джордж, - такие я уже съел.

- Да неужели? - прошептал я, неожиданно очень расстроившись.

- Подойди к забору, и я дам тебе все, что осталось, - предложил он. - Я больше не хочу. У нас дома их дополна.

От такого предложения я бы никогда не подумал отказаться, однако после бесплодной попытки привстать я сказал ему:

- Я еще не могу ходить. Меня все еще лечат. Подошел бы, но нога в лубке.

- Хорошо, тогда я брошу их тебе через забор, - заявил он.

- Спасибо, Джордж.

Джордж отошел к дорожке, чтобы иметь место для разбега. Я смотрел на него с одобрением. Такие приготовления, по всем правилам, несомненно, доказывали, что Джордж отлично постиг искусство метания.

Он измерил взглядом дистанцию, расправил плечи.

- Есть! Лови! - крикнул он.