Алан Маршалл - В сердце моем

- А как же! Сначала человек усыхает внутри, а потом уж и снаружи. Становится вроде сморщенной картофелины, завалявшейся на дне мешка.

Цыган помолчал, потом, понизив голос, сказал:

- Я все приглядываюсь к парню, который стоит вон у той палатки. Посмотри на него. Видишь, какой затравленный. От кого-то он скрывается - это ясно. Сам не здешний, а все равно боится налететь на знакомого. Видишь, как он озирается по сторонам - смотрит, нет ли в толпе человека, которого ему вовсе не хочется встретить. Определенно не желает, чтобы его увидели. И все на нашу палатку поглядывает. Что-то ему нужно узнать. Вот увидишь, это будет наш первый клиент. Предоставь его мне. А сам приложи ухо к палатке и послушай. Это тебе будет полезно.

Он не ошибся. Незнакомец действительно вскоре подошел к нам.

- Это вы предсказатель будущего?

- Я. Хотите узнать свою судьбу? - спросил Цыган.

- Да. Вроде того.

- Заходите. - Цыган указал на вход в палатку и откинул полог.

Я не слышал их разговора, я отошел от палатки, считая унизительным для себя подслушивать. Но когда - через полчаса, не раньше - они оба вышли наружу, вид у них был как у родных братьев, встретившихся после долгой разлуки.

Незнакомец горячо пожал предсказателю руку и пошел к выходу с ярмарки. Цыган проводил его взглядом.

- Я изрядно подработал на этом парне, - сказал он. - Но он-то считает, что потратил деньги с толком, так что все довольны.

- Значит, правильно угадали, что его точит?

- Ну, это было проще простого. Я ему сразу брякнул: "Вас преследует женщина" - и попал в точку. "В том-то и беда, - говорит он. - Четыре раза она меня обирала - можно сказать, без гроша оставался. Сколько времени у меня в запасе, чтобы скрыться?" - "Четыре часа", - говорю я. "Пропади ты пропадом! Видно, разнюхала, что я здесь устроился на работу. Что же мне теперь делать?" - "Двигайте на север", - говорю я.

- Из-за вас парень бросит хорошую работу.

- Ничего подобного, мы и это с ним обсудили. Он хороший механик и найдет работу получше, чем ему предложили в здешнем гараже. Бедняга рассказал мне про свою жену. Дрянь, каких мало, уже сколько лет поедом его ест.

- Интересно, что бы вы говорили, если б вам пришлось предсказывать судьбу ей, - сказал я довольно иронически.

Цыган добродушно рассмеялся, он отлично понял, что я имел в виду.

- Да, - сказал он. - Ты прав. Тогда было бы совсем другое дело.

К этому времени все ярмарочные увеселения уже начали действовать. Народ толпился у палаток, и зазывалы выбивались из сил, стараясь заманить посетителей.

- Сегодня здесь слишком много всяких аттракционов, - сказал Цыган, задумчиво поглядывая в проход между палатками. - Когда дюжина зазывал надрывается одновременно, публика начинает колебаться. Люди слоняются от одной палатки к другой и никак не могут решить, что интереснее. У каждого отложено на развлечения столько-то монет. И если человек начинает бродить от палатки к палатке, это верный признак, что в конце концов он не потратит ни гроша. Надо заговорить их, задержать перед своей палаткой, пока не начнутся другие представления.

Я бы мог переманить к нам много народу, но тогда тебе придется работать вовсю. Ну как, ты не передумал?

- Нет. А что, пора уже? Он критически оглядел меня.

- Этот твой пиджачишко, может, и хорош для писателя, но для предсказателя судьбы он не годится. Сейчас я подыщу тебе костюм.

Мы вошли в палатку, и он достал из чемодана поношенный парчовый камзол. На нем были изображены зеленые и красные драконы.

- Вот. Надевай!

Я снял пиджак, облачился в камзол и почему-то почувствовал себя значительно увереннее. В палатке появился Альберт.

- Ты где болтался? - спросил Цыган.

- Разговаривал с одним парнем, у которого только что издохла корова. Свалилась на него и сдохла.

- Опять чушь мелешь. Ведь корова расшибла бы его в лепешку, - отозвался Цыган. Он уже надел японское кимоно и теперь закручивал на голове красный тюрбан. - Придумай что-нибудь поумнее.

- Так оно и случилось, - сказал Альберт, не моргнув глазом. - Она расшибла беднягу в лепешку. Мне приказано явиться на следствие. Я всегда держался такого мнения - можно купить другую корову, но жизнь человеческую уж не купишь.

- Теперь ты видишь, что у него не все дома, - сказал Цыган, указав пальцем на сына. - Убирайся, Альберт, - скомандовал он. - Мы начинаем.

Альберт заговорщически ухмыльнулся в мою сторону:

- Ну что, начинаешь-таки выкликать неверное время?

- Наоборот, верное, - поправил я. Беззвучно смеясь, он вышел.