Алан Маршалл - В сердце моем

- Я не какая-нибудь сплетница, мистер Маршалл. Я - порядочная женщина, это знают все. Я всегда держусь в стороне. Перси, мой муж, постоянно повторяет: "Не сиди ты все время дома, гуляй, побольше встречайся с людьми". Ему легко говорить, мистер Маршалл, у него нет язвы желудка. А у меня есть, и мне приходится быть осторожной. Да, я держусь в стороне от всех и не вмешиваюсь в чужие дела, но чего только я не насмотрелась в этом доме, мистер Маршалл. Уму непостижимо! Я видела замужних женщин, подумайте только - замужних! Правда, мужья их... не буду договаривать, сами понимаете! Но я сама видела, как эти женщины по ночам приводили мужчин в свои спальни. И, боже мой! - что они только не выделывали! - пьянствовали, хохотали, развратничали - отвратительно, позор, вот что это такое! Да, да, да, отвратительно!

Я - порядочная замужняя женщина, мистер Маршалл, и я не могу рассказать вам обо всем, что делается тут, это слишком неприлично. Но предупредить вас я считаю себя обязанной: вам следует быть очень осторожным в выборе жильцов. Ведь люди просто приходят, спрашивают - не сдается ли комната, а вы даже не знаете, что они собой представляют.

Я видела, как у одной женщины за одну ночь перебывало четверо мужчин, а когда я утром спросила у нее, кто они такие, она сказала, что это ее дяди. Дяди! Слышали вы что-нибудь подобное? И один из них выскочил без штанов! Я это собственными глазами видела, и мой муж - тоже. Выскочил на площадку второго этажа. Перси втащил меня в кухню. Мне стало плохо от этого зрелища, а ведь мне никак, никак нельзя волноваться. Доктор не раз предупреждал: ни в коем случае не волнуйтесь, с такой язвой желудка надо всегда сохранять полное спокойствие.

И муж мой все время повторял: "Не волнуйся, дорогая", а я и не волновалась, просто мне было противно. Этот человек был ужасен. Он все горланил:

Я затащу ее в кусты,

Это уж как пить дать,

Вот только вернусь опять

В Шотландию - край красоты...

Перси еще тогда заметил, что этот человек, наверное, родом из Шотландии, ну а я тут же заявила, что раз там живут такие люди, то я ни за что, никогда в жизни туда не поеду.

Это только один случай, мистер Маршалл. А я могла бы целый день рассказывать вам про ужасы, которые творились в этом доме. Вы молоды и не знаете людей - приходите ко мне всякий раз, когда захотите что-нибудь узнать про жильцов, не обращайтесь ни к кому другому, от меня ничего не укроется.

Мне нужен был человек, который выходил бы на звонки, пока я был на работе. Висевшее на крыльце объявление "Сдаются комнаты" привлекало внимание людей, ищущих жилье; кто-то должен был показывать им комнаты и убеждать, что за такую цену лучшего не найти.

По субботам и воскресеньям я принимал посетителей сам, однако при этом не мог заставить себя сообщить им что-нибудь помимо основных сведений о квартирах, которые хотел сдать. Меня не покидала мысль о единственной уборной в доме, о скверной ванной комнате, где к газовой горелке было прикреплено объявление: "Каждая ванна стоит три пенса".

Я кратко отвечал, на вопросы, которые мне задавали приходящие пары, и не делал никаких попыток уговорить их, что эти безличные комнаты лучше, чем сотни других, сдававшихся в районе Альберт-парк.

Я молча ждал, пока они решат этот вопрос, и если они приходили к решению снять у меня квартиру, брал с них плату за неделю вперед и уходил к себе.

Однако найти жильцов было не так-то легко, тем более что в будни некому было отвечать на звонки приходящих, и мне поневоле пришлось просить миссис Скрабс принимать посетителей в мое отсутствие.

Я предложил ей уменьшить на пять шиллингов в неделю плату за квартиру, если она согласится заменять меня. Миссис Скрабс такая перспектива улыбалась: отныне она сама могла выбирать угодных ей жильцов, и это давало ей ощущение собственной важности и власти.

Она выразила согласие, и уже через неделю две пустовавшие квартиры были сданы. Я почувствовал почву под ногами и, чистя по утрам ванну и уборную, уже не думал о бессмысленности этого занятия.

"Каждая ванна стоит три пенса" - вешая это объявление, я рассчитывал покрывать стоимость газа, который расходовался для согревания воды. Но ни один из моих жильцов не обращал на объявление ни малейшего внимания.

- А как насчет ванн? - спрашивал я каждого жильца, приносившего мне квартирную плату.

- Мы ни разу не пользовались ванной на прошлой неделе, мистер Маршалл, - неизменно отвечали они.

Выходило так, что люди, которые у меня жили, либо никогда не мылись, либо просто лгали. Иногда кто-нибудь из них выходил из ванной комнаты в халате, с мокрыми волосами и, как бы отводя от себя обвинение, мимоходом замечал, что вымыл голову холодной водой.