Айрис Мердок - Алое и зеленое

* * *

- Ой, какая прелесть, починили старые качели!

- Да, это Эндрю.

Ярко светило солнце, пели птицы. Утром прошел дождь, и теперь солнце освещало сверкающий мокрый сад, на вид и на запах отдающий светлой соленой зеленью.

- Ну что, сделал наш мальчик предложение руки и сердца?

- Нет еще.

Кристофер шел по саду следом за Милли. Его тревожило, что она здесь, тревожило, что она непременно захотела приехать к нему домой, хотя он знал, что Хильда и Франсис в Дублине и вернутся не скоро. Он бы охотно удержал ее в комнатах, но она сразу прошла через прихожую в сад.

- Эндрю и Хильда переехали?

- Вчера уже ночевали в "Клерсвиле", по-походному. Мебель из Англии прибывает завтра.

- Надо будет съездить посмотреть. Как вы находите новое жилище Хильды?

- Мне не нравится, что сад разбит по склону, а дом ничего. Милли...

- Ваш садовник что-то плохо подрезал розы. Посмотрите, какие побеги длинные.

- Знаю. У него мысли в последнее время заняты другим. Милли...

- Как рано завязались бутоны. Но они, наверно, не распустятся еще целый месяц.

- Больше. Милли...

- Ужасно смешно, каждый год просто забываешь, как все бывает весной. Я никогда не помню, в каком порядке распускаются цветы, а вы?

- Завидую, вас ждет еще столько сюрпризов. Милли, дорогая...

- Неужели Замок правда разгонит всех этих шинфейнеров и отберет у них ружья? Это было вчера в вечерних газетах, вы читали?

- Нет, конечно, нет. Этот приказ - явный подлог. Я звонил брату Мак-Нейла, он только смеется. Мистер Биррел, как всегда, уехал на Пасху в Англию. И тут и там в этой стране все по-старому. Одни разговоры.

- А те, по-вашему, тоже ограничатся обычной игрой в солдатики?

- Да, они будут спокойно ждать мирной конференции. На этом они ничего не теряют. А теперь...

- Ужасно это грустно. Я все ждала от Ирландии чего-то из ряда вон выходящего. Какого-то потрясающего события, которое все изменит, какого-то подвига. Но нет, все только игра, все мелко, провинциально.

- Какие там потрясающие события, Милли, для них нет исторических условий. Несколько человек могут совершить несколько убийств...

- Ну, тогда это, может быть, я в своей жизни ждала чего-то, чего-то прекрасного, что так и не случилось.

- Милли, прошу вас, пойдемте в дом.

- Нет, мне здесь нравится. Здесь так мокро, прямо красота. Ногам хорошо, прохладно.

- Дорогая моя, вы мне хотели сегодня что-то сказать.

- Ох, будущее, будущее! Я все гадаю на картах, но каждый раз выходит дама пик.

- А вы бы спросили свое сердце.

- Свое что?

- Милли, прошу вас, не мучайте меня.

- Это вы насчет того, чтобы нам пожениться?

- Разумеется...

- Ну конечно, я отвечаю "да".

Кристофер воззрился на Милли, уходившую от него прочь по траве. Она еще не сняла своего серого пальто с военного вида отделкой из красного бархата. Из-под пальто виднелась шелковая юбка, местами потемневшая от сырости, и нарядные башмачки. Кристофер смотрел вслед ее кругленькой, слегка покачивающейся фигуре, вот она склонилась над розами... На минуту показалось, что это театр, словно золотой свет, упав на сцену, объединил случайные предметы в прелестную картину. От облегчения у него кружилась голова. Хотелось опуститься на колени в мокрой траве. Вместо этого он наклонился и, смочив травою ладонь, провел ею по лбу. Потом пошел следом.

- Милли, я так рад.

- Да, я уступаю, сдаюсь. Выкидываю белый флаг. Вся артиллерия на вашей стороне.

- Неужели дело обстоит так скверно?

- Еще хуже! Нет, нет, я шучу. Вот смотрите, я сорвала для вас прелестный бутон розы. Осторожнее, шипы!

- Да не будет шипов в нашей совместной жизни!

- Ничего острого, чем мы могли бы поранить друг друга. Если б вы только знали, Кристофер, как я боюсь, что вы сделаете мне больно.

- Милли! Как будто это возможно. Я вас боготворю.

Ее неожиданный вопль пронзил его до глубины души, как сладостный укол, перешедший в теплое ощущение своей власти. Он еще помнил, что должен был сказать ей что-то совсем другое, всеми доступными ему способами внушить ей сейчас, в последнюю минуту, что она совершенно свободна. Предложить ей свою помощь и ее свободу. Но он был переполнен радостью и деспотизмом, и ситуация уже развивалась по инерции.

- Вы правда думаете, что Франсис не будет возражать?

- Нет, нет, - сказал Кристофер. - Когда она выйдет замуж, когда у нее будет свой муж и свой дом, она примет это спокойно. - Он вспомнил потерянный призрак, который видел утром в саду. Но то был призрак, а этот солнечный сад, не таивший никаких загадок, - действительность.