Артур Миллер - Фокус

А в Квинзе было все то же, как и везде в городе, кроме того, что здесь было больше комаров. В Квинзе очень мало деревьев, а земля плоская как доска, а на плоском, жара всегда кажется еще более невыносимой, особенно в районах, которые построены на засыпанных болотах. На незастроенных же участках, земля превратилась в мельчайшую золу, для которой достаточно было движения солнечных лучей, чтобы подняться в воздух пыльной мглой.

Именно через один из таких незастроенных участков мистер Ньюмен шел этим летним вечером в четверть восьмого, после того, как в городе так долго не было дождя. Он шел, его туфли с хрустом погружались в черную золу и каждый раз, когда он ставил ногу, маленькие облачка сухого дыма вздымались под его штанины. Он пересекал этот участок, чтобы срезать угол и меньше идти, но теперь, сожалел, что пошел сюда. Он был очень чистоплотным человеком и чувствовал сажу на своих липких икрах. Чистая рубашка, которую он только что надел дома, уже прилипла к спине. Несмотря на жару, он был по-прежнему одет в пиджак и галстук, - в конце концов, собрание требует соблюдения определенных формальностей, думал он и возможно сегодня вечером он будет знакомиться с каким-нибудь важным для него человеком. Он верил в силу первого впечатления.

Когда он снова выбрался на тротуар, твердый цемент взбодрил его, и он вспомнил приятную новость, которую сегодня узнал. Фирма планировала оставить его после окончания войны. Он обдумывал, как это будет, зарабатывать во время предстоящей депрессии шестьдесят два доллара в неделю и с удовольствием вспоминал, как много всего можно будет купить на шестьдесят два доллара, когда цены снова опустятся до нормального уровня. В целом, он предвкушал приближение довольно приятного периода в своей жизни.

Повернув за угол, он увидел толпу людей, заходящих в здание в конце квартала. Он замедлил шаг. Он подождет, а потом зайдет и найдет отдельное место. Подходя к залу, он увидел на противоположной стороне улицы припаркованный полицейский автомобиль. Шесть или восемь полицейских праздно стояли возле автомобиля. На удивление много молодых ребят охраняли движущуюся толпу по краям. В стороне от толпы, молча наблюдая, стояло несколько матросов. Потом они повернулись и, разговаривая друг с другом, ушли. Мистер Ньюмен подошел к входу и стал сбоку, наблюдая за входящими людьми и, пытаясь увидеть Фреда.

Солнце уже зашло, но на горизонте все еще немного светилось оранжевым, и он вполне отчетливо видел лица идущих, по мере того, как они проходили между многочисленными колоннами фасада. Большинство из них, похоже, были среднего возраста. У мистера Ньюмена начало складываться впечатление, что, по крайней мере, один из троих был пожилым. Но совсем немного солдат. Буквально несколько. Один ковылял на костылях, какой-то старик с матросом прокладывали ему дорогу. Чья-то рука коснулась руки Ньюмена, он повернулся и увидел лицо торгующего газетами горбуна в широкополой шляпе. Горбун поднес к его глазам одну из них. Газета называлась "Гэльский американец". Он покачал головой, никогда не читал эту газету. Человек в шляпе ушел, выписывая небольшие круги, по мере того как он охватывал толпу.

Толпа на улице уже редела. Мистер Ньюмен вошел в остатки потока, поджидая появления Фреда, и пробрался через двери старого каменного здания, в котором когда-то располагался банк. Он знал внутреннее расположение, потому что был здесь на собрании до войны. Тогда он не задержался здесь надолго, потому что люди вокруг него были чересчур оборваны и раздражены. Но в этот вечер, когда он нашел место и сел, он удивился. Публика в освещенном зале, как показалось, принадлежала в основном к среднему классу. Некоторые пришли целыми семьями. Два священника сидели вместе... справа еще пара. Публика, выражение лиц производили какое-то странное впечатление. Ни в каком другом скоплении людей мистер Ньюмен не наблюдал такой напряженной сосредоточенности на происходящем перед ними. Как только кто-то выходил на невысокую сцену, шеи всех присутствующих вытягивались, и вокруг него раздавался неразборчивый шепот. Он рассматривал сцену, пытаясь найти Фреда.

Высоко над сценой висела пятиметровая фотография картины изображающей Джорджа Вашингтона. Мистер Ньюмен всмотрелся в лицо президента и почувствовал, что его охватывает траурное настроение. Щеки на портрете были такими ярко-розовыми, что пристально смотрящее поверх публики лицо, выглядело забальзамированным. Портрет был задрапирован не менее чем пятьюдесятью американскими флагами разных размеров, которые ниспадали складками к ряду высоких, полных живых цветов ваз в форме урн. Сидящая на раскладном стуле посреди урн женщина заставила его улыбнуться. Женщина была дородной, с полной грудью, у нее был очень ровный нос, а грудь пересекала широкая красная сатиновая лента, на которой золотыми буквами было написано слово "МАТЕРЬ". Вместе с ней на сцене было еще человек пять, которые сидели в полуметре от нее и не разговаривали друг с другом так упорно, как будто поклялись хранить молчание. Возможно официальные лица или что-то в этом роде. Его озадачило то, что с ними не было ни Фреда, ни мистера Карлсона. Он провел взглядом по рядам вокруг себя. Знакомых не было. Он почувствовал себя разочарованным и одураченным...