Артур Миллер - Фокус

Его охватил глубокий покой; волнения, сотрясавшие тело, казалось полностью улеглись. И в сознании возник сон о карусели. "Полиция! Полиция!" Он увидел пустые тележки двигающиеся вперед, затем неожиданно назад, затем снова вперед. Что же, Господи, производилось там, под землей? О чем же таком он думал, что ему привиделся такой сон? В своих мыслях он сел на одну из свободных тележек, на большого, чрезмерно украшенного желтого лебедя. Он ехал вперед, потом его потянуло назад, потом снова вперед... Он ощущал гул и мощь работающих под ним подземных машин. Темный страх шлепнул его по затылку, и он яростно отогнал мысли о карусели и сосредоточился на газете... редакционная статья, восхвалявшая пожарную службу, другая статья о морали, потом рассказ об использовании алмазов в создании военного оборудования. Он читал, но слова высыпались из головы, и оставалась только картина опрокидывающихся надгробных камней и вандалы с ломами и тяжелыми металлическими прутьями в руках разбивающие мраморные звезды Давида в пыль.

Когда мать дочитала газету, она подкатила к нему свое кресло. Он спал. Она потрясла его. Он разложил для нее кушетку и помог лечь. Потом он поднялся наверх и разделся. Его шляпа осталась лежать на краю ванной. Еще никогда она не проводила ночь вне своей овальной коробки.

Глава 5

На следующий день он, как обычно, пошел на работу, вернулся домой, пообедал и лег спать привычно рано. Миновал второй день, за ним третий. На четвертый день, около полудня, он сидел за рабочим столом за стеклянными стенами у себя в кабинете и даже ощущал едва заметные приступы ликования. Подобное настроение бывало у него редко.

Никто не заметил в нем никаких перемен. Одного этого было бы уже достаточно, чтобы поднять тяжелую пелену страха, за которой он так долго жил. Но было еще кое-что: его тихий мирок всколыхнули новые сильные ощущения. Три дня он проводил собеседования, подбирая девушку на место, освободившееся после мисс Кап - урожденной Капинской, - и хотя в былые времена несколько претенденток устроили бы мистера Ньюмена, теперь он отказал им всем. Теперь он отчетливо знал, что хотел найти для мистера Гаргана что-нибудь необыкновенное, кого-нибудь такого, кто, в каком-то смысле, идеально продемонстрировал бы его способности в подборе кадров. Его организм стал работать быстрее, как будто ему был брошен вызов, - даже работа показалась ему новой. Кроме того, теперь его охватил восторг, граничащий с ощущением братства с мистером Гарганом. Потому что именно этот человек заставил его видеть, взял все в свои руки и заставил его избавиться от страданий омрачавших его жизнь. Девушка, которую он примет на работу покроет все его прошлые промахи, включая случай с той Капинской. Девушка должна быть безупречной.

Тем более что последние два дня мистер Джордж Лорш проводил здесь очень много времени. Мистер Лорш был вице-президентом компании и отвечал за работу персонала. Его фотографии часто появлялись в газетах на страницах светской хроники. И поскольку в этом здании он проводил лишь несколько напряженных дней в году, проверяя и изучая производительность разных отделов, мистер Ньюмен легко мог представить признательность мистера Гаргана за прием на работу исключительной сотрудницы именно сейчас. Потому что по проверенным слухам именно мистер Лорш установил существующие стандарты, по которым кандидатов принимали на работу в компанию. Зайдя на этаж и переходя из кабинета в кабинет, он всегда внимательно осматривал девушек. За прошедшие два дня, проходя мимо его кабины, он дважды посмотрел мистеру Ньюмену прямо в глаза и один раз улыбнулся ему. Мистер Ньюмен посвятил себя поискам идеальной девушки.

Он посмотрел на три оставшиеся на столе заявления на прием на работу. Имя вверху одной из анкет понравилось ему. Гертруда Харт, тридцать шесть лет, неполное среднее образование. Не замужем, принадлежит к англиканской церкви. Родилась в Рочестере, штат Нью-Йорк. Он позвонил в приемную и попросил пригласить к нему Гертруду Харт.

Перед его столом она выглядела довольно необычно. Приходившие к нему девушки редко пахли даже одеколоном, - ее же окутывал густой аромат духов. Никто не приходил с цветами в волосах - в ее зачесанные на макушку темные густые волосы, была сверху воткнута живая красная роза. И все же она держалась прямо, изысканно и была полна достоинства. Она легко и изящно положила руки на спинку стула и стояла, смотря на него; она особым образом отставила бедро в сторону, так, что эта поза не было непристойной, а просто выражала совершенную непринужденность. Что поражало больше всего - даже больше, чем блестящее черное платье - так это ее улыбка, при которой левая бровь приподнималась немного выше правой - она улыбалась, не изгибая свои полных губ. Мистер Ньюмен услышал, как сказал: - Садитесь, пожалуйста.