Мария Романушко - В свете старого софита

…Да, всегда надо досмотреть цепочку событий до конца…

Весной пишу письмо в Литинститут – поэту Евгению Долматовскому. Спрашиваю его напрямик: стоит ли мне присылать стихи вновь? И по какой причине мне их возвращают? Ответ, на удивление, пришёл очень быстро – добрый и по-отечески мягкий. Письмо было написано от руки, почерк аккуратный и какой-то уютный. Но… вновь упрёки в том, что подражаю тому-то и тому-то. И вряд ли стоит подаваться в очередной раз на конкурс… вряд ли ответ будет положительным. Хотя решать, конечно, мне.

Но не могла же я согласиться с Долматовским! Так что послала стихи вновь – исключительно из духа противоречия. Я-то знала, что я никому не подражаю. Уважаемый поэт ошибается. Я живу СВОЮ жизнь и пишу СВОИ стихи – при чём тут Блок, Цветаева, Есенин, которых он упомянул в своём письме?… Да, я их люблю, но я – ДРУГАЯ!!!

Я верила только Енгибарову. Он сказал: «ТЫ УЖЕ ПОЭТ». Это были самые лучшие слова, которые я когда-либо слышала в своей адрес. Не просто: «у вас симпатичные стихи», не просто: «в вас есть искра божья», а полное признание: «ТЫ УЖЕ ПОЭТ». Самые важные слова в моей жизни. Спасибо, милый Мой Клоун. Ты понимаешь меня лучше, чем кто-либо другой. И признаёшь меня поэтом в то время, как другие только присматриваются.

Страшные стихи приходят ко мне:

– Вообще-то ты смешная, – сказал Бойко. – Правда-правда! Смешная. Какая-то клоунская закваска в тебе действительно есть. Это надо же так отбрыкиваться от всех возможностей, которые тебе жизнь посылает! К Енгибарову в театр не пошла. К фокуснику в номер не пошла. С Олегом работать не захотела. А чего ты вообще хочешь?

И в очередной раз я повторила то, что он от меня уже слышал:

– Хочу в манеж. Хочу говорить СВОЁ.

– А тебе есть что сказать?

– Думаю, что есть.

И я дала почитать ему свои стихи.

– Вот и пиши, – сказал он, когда прочёл. – Хорошо пишешь. Послушай, а зачем тебе вообще цирк?

– Люблю я его, Анатолий Иванович. Чувствую, как на мне исполняется примета: кто однажды переступил барьер манежа, назад не возвращается…

– Это у тебя вроде детской болезни. Пройдёт. Я тоже в детстве мечтал быть пожарником. И, как видишь, прошло.

– А у меня не пройдёт!

– Зачем спорить? Будущее покажет. А пока давай я тебя лучше познакомлю с Александром Ивановым, – сказал он.

– Почему это – «лучше»? И с которым Ивановым – пародистом?

– Ну, да. С Сан Санычем.

– Не хочу.

– Почему?

– Он – злой.

– Да нет же! С чего ты взяла? Сан Саныч славный парень, мы давно дружим. У него знакомства повсюду, он тебе поможет с публикацией. Я ему про тебя уже говорил. А то ведь так просто, одной, не пробиться в этом мире. Ни в цирковом, ни в литературном.

Он был прав. Так просто не пробиться. Но я как представила, что Александр Иванов на очередном концерте пародирует мои стихи про Клоуна… у меня потемнело в глазах. И я подумала: я этого не переживу. Вот так, идти и добровольно подставляться под его талантливо-ядовитые укусы? В надежде, что он поможет мне опубликовать пару стишков? Но за это вволю покатается на моих косточках. И выставит на всеобщее осмеяние моё самое сокровенное и дорогое…

– Разве я похожа на мазохистку? – сказала я.

– Да Сан-Саныч добрейший парень! – продолжал уверять Бойко. – Ты сама увидишь. И потом: когда он пародирует кого-то – это же наилучшая реклама этому автору!

– Спасибо, но мне такой рекламы не надо.

Короче, я отказалась от знакомства со знаменитым пародистом. И, таким образом, навеки упустила свой шанс быть осмеянной, а заодно и прославленной…