Мария Романушко - В свете старого софита

…Смешная старушка Варвара Ильинична из Безбожного переулка. Молодящаяся, задорно-курносая, с острыми серыми глазками и короткой, модной стрижкой. Носит соломенную шляпку, лихо сдвинутую набекрень. Мы с ней познакомились прошлой осенью в Сочи, наши лежаки на пляже были рядом. И пока мы с Маришкой собирали красивые камушки, мама с Варварой Ильиничной могли часами болтать о чём-то…

…Сидим за круглым столом, под зелёным матерчатым абажуром с бахромой, пьём чай. За окном звенят неугомонные трамваи… Ни с того, ни с сего Варвара Ильинична вдруг спрашивает:

– А у тебя мама родная?

– Конечно, родная. А почему вы об этом спрашиваете?

– Слишком по-разному она к вам относится: к тебе и к Марине. Мне подумалось, что она тебе не родная. В любом случае, тебе пора отделяться от родительской семьи и заводить свою. А они пусть живут своей семьёй. Мама, может, ещё сына родит для Фёдора, у неё ещё есть время… А ты в любом случае – отрезанный ломоть.

Меня больно царапнули её слова. Было неприятно, что наши с мамой сложности видны со стороны. Мне нечего было возразить этой старой прозорливой женщине.

А вот про меня она не поняла ничего.

– Вообще-то, я не собираюсь заводить семью, – говорю я.

– Но молодого человека-то надо иметь!

– Зачем?

– А как же без этого? Тебе ведь пора становиться женщиной.

– Зачем?

– Ты же не собираешься оставаться до старости синим чулком!

– Синим чулком?

– Ну, да. Ты такая… старомодная, несовременная. К тому же, сразу видно, что провинциалка: акцент у тебя.

– Ну и что?

– Такие девушки сейчас не в моде. В моде свободные, раскованные девушки, уверенные в себе, с ними приятно общаться, такие пользуются успехом. А ты зажатая, скукоженная вся, взгляд – напряжённый, отталкивающий.

– Ну и что?

– Как «ну и что»?! Я ведь тебе добра желаю. Готовлю тебя к жизни в столице. Ты мне симпатична, и мне тебя жалко. Ты, вообще, зачем в Москву приехала?

– От проблем с речью избавиться, вы же знаете, Варвара Ильинична.

– А сверхзадача?

– В Литературный институт хочу поступить. Когда-нибудь… В этом году не получилось: не прошла творческий конкурс. Надеюсь, в следующем году пройду.

– И это всё?! – ужаснулась Варвара Ильинична.

– Пока всё.

– Да… с тобой надо работать и работать, – со вздохом сказала она. – Я вижу, мама твоя тебя ко взрослой жизни совершенно не подготовила.

Ей страстно хотелось поделиться со мной своей жизненной мудростью, и её очень огорчала моя невосприимчивость к её науке.

– Пожалуйста, не утруждайте себя, – сказала я. – Я не хочу замуж. Я не хочу становиться женщиной. Мне всё это совершенно не интересно.

Она смотрела на меня с искренним сочувствием, как на тяжело больную.

– Девушка не может этого не хотеть! – сказала она убеждённо. – Девушка рождается на свет для того, чтобы этого хотеть!

– Откуда вы знаете?

– Я прожила жизнь и знаю. К тому же, я сама была девушкой и хорошо помню свои тогдашние мечты.

– Значит, я – другая девушка. Не типичная. Исключение из правил. Из всякого правила бывают исключения.

– Ты умная, и это, конечно, хорошо. Но женщина должна быть глуповата. Сила женщины – не в уме…

И так, из вечера в вечер, она протачивала мне мозги. Точнее – пыталась это сделать. Она никак не могла поверить, что ей не справиться с семнадцатилетней девчонкой. Восемнадцать лет мне исполнится только через месяц, и она спешила меня подготовить к совершеннолетию. Она думала: я буду, как младенец молоко, засасывать её драгоценные слова. Скорей бы уж Фёдору дали квартиру! Из вежливости мне приходилось слушать её монологи. Потому что диалоги с ней были бессмысленны. У неё было какое-то наоборотное мышление, она смотрела на меня, как на слабоумную. Но она дала мне приют на два месяца, и из вежливости я вынуждена была всё это слушать. Кстати, своих детей у неё не было, и она решила всю свою жизненную мудрость завещать мне.

И вновь, за вечерним чаем:

– Ты зачем в Москву-то приехала?

(Бедная старушка, подумала я, видимо, у неё склероз).

– Вы же знаете: лечиться.

– Я тебя спрашиваю о сверхзадаче.

(Ну, точно склероз!).

– Я же вам говорила, Варвара Ильинична: в Литературный институт мечтаю поступить.

– Э!… опять ты за своё: лечиться, учиться… Ты мыслишь, как школьница-провинциалка, не видишь перспективу, а девушка, которой вот-вот восемнадцать лет стукнет, должна думать о другом.

– О чём же?

– О замужестве, конечно!