Мария Романушко - В свете старого софита

– Ну, как я сегодня работал?

– Великолепно! Но Вы страшно много работаете! И так будет каждый вечер?

– Да.

– Это невозможно – так много.

– Это не страшно, – улыбнулся он устало. И вдруг спросил: – Послушай, а… как тебя зовут?

Вот как я его запутала своим рассказом! На обложке стояло имя автора – моё, а в рассказе героиня названа другим именем. Таким образом, я раздвоилась на двух людей, вернее – даже на троих! На некую Ксанку, которой я «подарила» свою историю знакомства с клоуном, и на безымянную «я», пассивно выслушивающую Ксанкины восторги в адрес клоуна. И на автора. Вот такой я была скрытной и застенчивой в то время, вот так мне приходилось шифровать свои чувства! Конечно же, он был совершенно запутан, и не мог понять: кто же в настоящий момент стоит перед ним?…

…А потом мы шли по Цветному бульвару… По ночному, хрустящему тонким ледком, Цветному бульвару, по которому я неслась днём, разбрызгивая оранжевые, полные солнца лужи… и мечтая отчаянно, дерзко… – но даже в мечтах не было ночной Москвы, редких прохожих и мы – вдвоём…

Я не могла обращаться к нему просто по имени.

– Как Ваше отчество? – спросила я.

– Называй меня просто Лёня, – сказал он.

– Я так не могу.

– Ну ладно, для тебя – Леонид Георгиевич. Хотя никто меня по отчеству не называет, ты будешь первая. Послушай, я прочёл твой рассказ. Ещё в антракте. Спасибо!

– Я не знаю, насколько это о Вас. Ведь я Вас почти не знаю. Но Вы поняли, насколько это – Вам?

– Конечно, понял, миленький. Спасибо тебе.

Меня бросило в жар: он назвал меня «миленький!»

– Но… прости, – сказал он, – я не помню тебя в Сочи.

Я похолодела. Из огня – да в полымя… А я-то думала: он помнит меня. Я ведь ему ещё и письмо в Сочи послала, со своими стихами. Я считала, что наше знакомство продолжается. Мне даже казалось, что это не просто знакомство, а хорошая дружба – такой маленький чудесный росточек, который растёт в глубину… Я именно так это ощущала – эти два с половиной года. Не было дня, чтобы я не вспомнила о нём. И мне казалось, что… ну, конечно, не так часто, но всё же… хотя бы изредка… он меня тоже вспоминает. И – вот!… на тебе! чтоб не была такой самонадеянной!

Стараясь не показать виду, что я убита его признанием, говорю как можно безразличнее:

– Ничего удивительного. Напротив, было бы странно, если бы вы помнили меня.

И тут он взглянул на меня так пристально… вгляделся, как будто вчитался в моё лицо… И – радостно улыбнулся:

– Ой, а не ты ли – та девочка, которая встретила меня на улице и дала почитать вырезку из газеты?

– Угу.

– Так я помню тебя! Я тебя очень хорошо помню. Только ты была тогда посветлее…

– Просто выгорела на солнце.

(Ну, надо же! Он даже помнит, что я была посветлее… А это действительно так: на южном солнце мои каштановые волосы сильно выгорают, и я становлюсь почти блондинкой).

– Я даже помню, откуда ты была тогда, – сказал он. – Из Днепропетровска, верно?

– Да. Точнее – из маленького степного городка под Днепропетровском.

– А как ты в Москве-то оказалась? Я не ожидал тебя здесь увидеть.

– Переехала. С родителями. Полтора года назад.

– Отлично! Значит, теперь мы с тобой – земляки.

– А вы где живёте?

– В Москве, конечно. Я и родился тут, и всю жизнь живу в Марьиной Роще. Знаешь такое место?

– Знаю!

– Правда, последние годы дома бываю редко – гастроли… Мама скучает одна. Но пятнадцатого и шестнадцатого марта стараюсь обязательно быть дома. Приехать хотя бы на два дня.

– Почему именно на эти два?

– Так это же наши с мамой дни рождения! Мой – пятнадцатое марта, её – шестнадцатое.

– Надо же…

(Выходит, три дня назад у него был день рождения!)

– А ты учишься где-нибудь? – спросил он.

– В институте. Полиграфическом.

– А почему не в Литературном? Тебе в Литературный надо. Ты пишешь хорошо, совершенно профессионально.

– Там творческий конкурс сумасшедший. Говорят: до пятидесяти человек на место. Мне стихи вернули без всяких комментариев.

– Странно… Кого же они берут тогда? Послушай, а ведь я даже помню имя героя твоей новеллы, которую ты мне дала почитать – тогда, в Сочи.

– ?…

– Его звали Романом.

– Верно!

(Мне опять стало жарко! жарко!!)

– Согласись, что у меня отличная память, – улыбнулся он и тихонько сжал мой локоть.

– Потрясающая!

– А книжки у тебя уже есть? – спросил он.

– Пока нет…

– Чтоб были!

И опять я пообещала ему – как тогда, в Сочи: